Отбор. Помощница кронпринца - Дарья Верескова

Не говоря уже о том, что я волновалась что он своими идеями будет тревожить других высоких служащих дворца.

— Я же говорил тебе, — разведя руками недовольно выплюнул Имир, обращаясь к маме, а затем отвернулся и демонстративно ушёл.

Как его вообще пропустили в это крыло? Как пропустили матушку я могла понять — семьи действительно часто оставались со старшими служащими дворца, но под «семьями» подразумевались супруги и дети, а не взрослые братья и сёстры.

Матушка, заметив, что Имир ушёл, грустно покачала головой.

— Как же так, Мио… Вы не должны ругаться. Твой брат делает всё, чтобы вытащить нашу семью из той ситуации, в которой мы оказались, — она показала слугам, где положить чемодан, и устало откинулась на красивую кушетку, на которой я часто читала графики и пособия по ритуалам, что понадобятся мне в ближайшие дни.

Глупо, наверное, так думать, но я почувствовала, будто эти покои сразу перестали быть моими. Однако прогонять собственную мать было бы недостойно, да и наверняка она останавливалась в моих покоях чтобы сэкономить.

— Почему ты не отвечаешь? Ты не видишь, как он старается? Но при этом он не исчезает на месяцы, как ты, и находит для меня время. А ты даже на письма не отвечаешь. Неужели тебе так трудно поддержать главу нашего рода? Всего-то на время — разместить его рядом с аристократами, с которыми он собирается вести дела.

На что из этого мне отвечать?

И почему из нас двоих я всегда оказывалась плохим ребёнком? «Недостаточно отдаю». «Недостаточно часто общаюсь». «Слишком закрытая».

— А почему глава нашей семьи не заботится о том, чтобы моя карьера развивалась? Именно в тот момент мне был необходим резерв, именно в Порте Равинье решалась моя судьба. К тому же, насколько я знаю, Имир всё равно в итоге встретился с этим лордом...

— Лордом Роком, — мои упрёки мама, как всегда, пропустила мимо ушей. — Твоя работа тоже важна, но помни, что главное — это семья. Роль Имира — быть добытчиком, а ты должна думать, в первую очередь, о браке с достойным мужчиной.

Всё!

С мамой я могла общаться только в очень ограниченных дозах и часто не знала, что ещё сказать. Иногда казалось, будто она живёт в каком-то другом мире, где мужчина непременно всё решит, и тогда проблемы исчезнут сами собой.

— Ну всё, всё, не буду отвлекать тебя от дел, — увидев, как я насторожилась, она поспешно сменила тему. — Схожу к Тамилле и Камилле — девочки, наверняка, очень волнуются. Ни одна из них до сих пор не вошла в десятку.

— Со следующего испытания начнут объявлять пятнадцать имён — может, и попадут, — вяло отозвалась я. — А если нет, у них хороший шанс найти женихов на званом обеде в парке Трёх фонтанов.

После этого мы с мамой распрощались. Я волновалась, что, оставшись вдвоём, мы просто поругаемся. А мне сейчас необходимо сохранять холодную голову — ведь сегодня я впервые должна начать проводить личные ритуалы с Его Высочеством, пусть и под наблюдением Рона Моргрейва.

А перед самым торжественным обедом с конкурсантками мне придётся выполнить ритуал уже самостоятельно.

Глава 21. Торжественный обед с участницами отбора

Сердце тревожно билось.

Обнажённые руки Каэлиса Арно передо мной неожиданно смущали, словно он демонстрировал свою беззащитность. Эти руки оказались крупными, мускулистыми, того же чуть более смуглого, золотистого оттенка — будто он проводил много времени на солнце без рубашки. Хотя я никогда не видела Его Высочество без дорогого парадного камзола.

Рон Моргрейв не стоял рядом, не следил коршуном за каждым моим движением, и принц, вместо того чтобы говорить с ним или с Эларио де Рокфельтом, теперь смотрел прямо на меня. В комнате, кроме нас двоих, никого не было, пусть дверь и оставалась распахнутой, ведя прямо в парк Трёх Фонтанов, где, вероятно, уже собралась вся знать Левардии.

Я надела на предплечье принца металлический браслет, к которому затем предстояло прикрепить кожу, снятую со змеи, убитой ударом молнии. Такое стечение обстоятельств было редчайшим, и именно поэтому она стала идеальным магическим проводником. Эта кожа впитывала почти невозможное количество магии и становилась исключительно чувствительной к тончайшим потокам.

Именно эта змеиная кожа, насыщенная магией и долго пребывавшая в контакте с другими элементами как часть глифа, позволила создать первый ритуал, способный вмешиваться в ауру человека — точнее, защищать её. Если кто-то решится на серьёзное магическое вмешательство, способное повредить принцу изнутри и являющееся для него неестественным, он сразу почувствует жжение браслета. Возможно, именно поэтому Его Высочество не боялся есть и пить вне дворца. Но тогда, в игровом доме, мне и в голову не пришло, что в королевской семье есть нечто подобное.

Разумеется, ритуал был не единственным средством защиты. Принца обучили распознавать множество ядов, поили укрепляющими зельями, и, конечно, он обладал собственной магией — хотя какой конкретно я не знала.

Каэлис Арно послушно подал мне ладони, и я взяла одну из них в свои руки, защищённые плотными чёрными перчатками — мне нельзя было касаться ни змеиной кожи, ни кожи принца. В другой руке у меня был клинок, и я заметила, насколько сильно напряжена шея Его Высочества и как горят его глаза, устремлённые на собственные ладони, оказавшиеся в моих руках.

Он не доверял мне?

Я уверена — даже этот момент являлся проверкой.

И, скорее всего, за нами кто-то наблюдал, или же принц был убеждён, что сам справится со мной, если я попытаюсь причинить ему вред.

— Я не предам вас, — зачем-то тихо сказала я, сжимая его ладонь крепче и делая надрез, тут же прикладывая к ране драгоценную кожу змеи и сразу начав шептать ритуальные слова.

Я не смотрела на лицо принца, только на змеиную кожу, впитывавшую фиолетовые нити моей магии и кровь Его Высочества, но виском почти ощущала, как он буравил меня взглядом. Это был чрезвычайно затратный ритуал — я потратила более половины своего резерва, и на секунду перед глазами всё поплыло, но я устояла.

Развернулась к принцу, встречая взгляд его горящих глаз.

— Что-то случилось? — спросила я, чувствуя тревогу от его взгляда. Шея Его Высочества оставалась напряжённой, а сжатая челюсть лишь подчёркивала его состояние.

— Ничего, — ледяным тоном произнёс он. — Продолжайте,