Через бурные волны - Вал И. Лейн

— Что бы ты ни сделал, ты не можешь застрять в этом. — Она коснулась моего подбородка, погладила бороду большим пальцем и повернула мою голову к себе. — Как и то время, когда ты был в команде Вальдеса. Это в прошлом. Ты делал то, что должен был делать, чтобы выжить.

— На этот раз все было по-другому, Катрина. На корабле Вальдеса у меня не было выбора. Но у меня самого был выбор. Забирать жизни или спасать их. И я редко выбирал последнее. Потому что, если бы я это сделал, меня бы сочли слабаком на море. Я потратил недели, выслеживая флот Бастиана в поисках карты, на которой можно найти Источник. Пока я, наконец, не выжал кое-какую информацию из одного из его трусливых капитанов, который сказал мне, где я могу его найти. Я уничтожал всех, кто вставал у меня на пути, и потопил больше кораблей, чем мог сосчитать. Я поджигал моря в поисках пути обратно к тебе.

— Ты должен простить себя.

— Простить? Вот что меня пугает. Я ни о чем не жалею. Я бы сделал все это снова ради тебя. Но теперь боюсь, что не заслуживаю тебя.

— Забавно, что ты это говоришь. — Она взяла меня за руки, ее дыхание было прерывистым. — Я не просто хотела спросить тебя, что там произошло. Я… мне нужно тебе кое-что сказать.

Я был сбит с толку, но взглядом попросил ее продолжать.

— Когда я привела тебя к себе через Фонтан… когда я пела тебе… это была не совсем я. — Она сделала глубокий вдох. — Я начала песню, но потом моя сирена взяла верх, и она завлекала тебя. Это помогло тебе выбраться, но песня, которую ты услышал, оказалась смертельной ловушкой. Если бы я не взяла себя в руки в последнюю секунду, она бы… я бы убила тебя. И это привело меня в ужас, но я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал. Даже ты. Потому что я работала все это время, чтобы найти тебя, спасти, только чтобы понять, что я представляю для тебя реальную опасность. И я не знаю, что с этим делать.

Я помолчал, тщательно подбирая слова. Если бы она только знала, как я боялся этого дня. Из того, что я видел о сиренах, я знал, что даже Катрина, в конце концов, уступит своей. Они были могущественными существами, и, хотя Катрине пока удавалось контролировать эту свою сторону, я боялся, что однажды это может измениться.

— Я уже знал, что рано или поздно это произойдет. Я просто не знал, когда. Я вполне заслужил смерть от рук сирены. Я, конечно, сыграл свою роль в их гибели, вольно или невольно. И если эта сирена — ты… что ж, тогда… лучшего конца я и представить себе не мог.

Катрина сильно заморгала.

— Нет, нет, даже не говори так. Ты правда думаешь, что я смогла бы смириться, если бы что-то сделала с тобой?

— Катрина, — вздохнул я. — Я бы хотел, чтобы ты поняла, какой я на самом деле подлый. Если быть честным, я хочу, чтобы ты знала, что сейчас я хочу тебя больше, чем когда-либо. Но я так боюсь, что погублю тебя. — Я не мог поверить, что признаюсь ей в этом вслух. Но она должна была знать, что съедало меня заживо каждое мгновение.

Она покачала головой, отчего распущенные волны волос заплясали у нее на плечах.

— Ты погубишь меня? Это не у тебя злой голос в голове. Это не ты можешь однажды сорваться и убить меня, даже не вспомнив об этом! Я не могу любить тебя, не причиняя боли. И чем больше я думаю об этом… — она сделала паузу с тяжелым вздохом, — … тем больше задаюсь вопросом, какое будущее у нас вообще может быть.

— Единственное будущее, которого я хочу. — Я схватил обе ее руки в свои, будто они могли оторваться, если я не сделаю это достаточно быстро.

Она сглотнула, низко опустив голову.

— Мечты, о которых ты мне когда-то рассказывал. Уйти от всего этого. Жить нормальной жизнью и остепениться… У тебя может не быть этого со мной.

— Конечно, может, и даже если бы нет, эти мечты больше не имеют значения. Теперь ты — моя единственная мечта.

Катрина на мгновение отвела взгляд в сторону, взгляд ее карих глаз погрузился в море мыслей, прежде чем она снова встретилась с моим полным отчаяния взглядом.

— Знаешь, что я поняла за последние несколько дней? Это заставило меня понять, что выхода нет. И никогда не будет.

— Нет, ты не это имеешь в виду, — взмолился я. Возможно, это было то, чего я заслуживал, но все равно ощущение было такое, будто меня выпотрошили раскаленным лезвием.

Катрина подняла глаза, словно желая сказать что-то, что могло бы прекратить этот разговор, начиная и останавливаясь снова, пока она боролась со словами.

— Когда я смотрю на маму и понимаю, что она так же, как и я, захвачена кровью сирен, которая течет в наших жилах, то понимаю, что этого никогда не пройдет. Никогда. Если бы не кошмары разрушали наши жизни, то это было бы так. Это просто будет передаваться по наследству, как и всегда. Я не могу так поступить со своей собственной семьей. Я не разрушила свое проклятие. Я просто сменила его на другое. Так что, если я не могу покончить с проклятием, я должна покончить с семьей. А это значит, что я не могу провести его с тобой. Я не могу быть твоей мечтой, потому что я — ночной кошмар. У нас не будет счастливого конца.

— Что ты хочешь этим сказать? — Я сжал ее руки, мое тело было напряжено, как канат. Я знал, что не смогу защитить ее от нее самой. Но я бы с радостью умер, пытаясь это сделать.

— Я не знаю, Майло. Я не знаю. — Она уронила голову мне на плечо, и так мы простояли в безмолвном объятии несколько минут. Пока она, наконец, не нарушила тишину.

— Однажды ты сказал мне, что совершал ужасные поступки. Я никогда не думала, что буду тем, кто скажет тебе это.

Я раздраженно выдохнул.

— Мы можем быть солнцем друг для друга.

— Что? — Катрина мягко отстранилась.

— Это легенда. Пока у луны есть солнце, тьма никогда не поглотит ее. Я буду твоим солнцем, Катрина, даже если это означает, что