Семь пятничных шалостей - Соня Субботина

Комната Юли выглядела ровно так, как Макс себе и представлял, – эдакая смесь швейной мастерской и костюмерки театра, в которой к тому же вдоль одной из стен стояла кровать. Он хотел рассмотреть всю комнату, но выхватил взглядом лишь некоторые детали: портновский манекен в углу, пробковую доску напротив кровати, швейную машинку на столе – и вновь сфокусировал внимание на своей девушке.

Что-то точно было не так, но он пока не мог понять, что именно, и из-за этого начинал переживать. Юля вела себя слишком странно даже для самой себя. Тот поцелуй в лифте – способ убедиться, что с ней все в порядке. Странный метод, вряд ли очень действенный, но слишком приятный, чтобы не попробовать.

Сама же Юля пыталась всеми силами убедить Максима, что она совершенно не переживает за саму себя и ему не нужно. Села на кровать, прислонилась спиной к стене и похлопала по свободному месту рядом с собой. Макс понял намек.

– Скажи честно, ты ведь меня не только чтобы пригласить на бал позвала.

– Да… Как бы сказать… – Она положила голову ему на плечо, радуясь, что они все же никуда не пошли. Здесь так удобно сидеть рядом, но при этом избегать зрительного контакта.

– Говори как есть. Если ты вдруг беременна и теперь боишься, что я сбегу после таких новостей, ты мне так и скажи. Я не сбегу.

– Что? Нет? – Юля рассмеялась. – Как тебе в голову могла прийти такая глупость? Мне просто угрожают в Сети, и этот псих знает, где я живу.

– Тебе что?! – Хотя Юля все еще смеялась, Максим не видел в ситуации совершенно ничего смешного. Видимо, у его девочки сдали нервы. Такими темпами у него тоже скоро сдадут. – В смысле – знает, где ты живешь?

– В прямом, – Юля взяла телефон и отправила Максиму все скриншоты, – зайди в ВК, так быстрее будет. Мне кажется, это кто-то из моих знакомых.

Пока он читал первые сообщения, Юля объясняла, почему она так считает, стараясь смотреть куда угодно, но не в экран телефона или на своего парня.

Максим читал сообщения от какого-то психа, слушал Юлю и понимал, что все же остались вещи, которым он еще может удивиться: угрозы и реакция Юли на них. Сначала молчит до последнего, а потом, когда все зашло слишком далеко, отчитывает за спортивки и смеется как ненормальная.

«Сюр какой-то», – подумал он, когда закончились сообщения. Но вслух сказал совершенно другое:

– И как давно?

– Я не помню.

– Давай без этого, посмотри в фотопленке дату, когда первые скрины сделала.

– Декабрь, незадолго до того, как мы в больницу ездили.

– И ты так долго молчала?!

– Он все это время границы не переходил. Я решила, что не стоит переживать. Забила и забыла.

– Прям вижу. «Мадам, разрешите мне сделать с вами кое-что. Ой, вы против, тогда извините. Всего хорошего», – с сарказмом процедил сквозь зубы Максим.

Он злился из-за всей этой ситуации. Но на саму Юлю – нет. Что на нее злиться? Она, похоже, и правда живет в мире розовых пони, единорогов и принцесс.

Стараясь не представлять, что могло случиться с его любимой из-за ее беспечности и его незнания, Максим продумывал, что делать дальше. Просто так это оставлять нельзя.

– Значит, так, давай без глупостей. Мы сейчас едем и пишем заявление. Надеюсь, хоть там всем будет все равно, что я спортивках. – Он услышал смешок Юли, уже совершенно не нервный, просто веселый. – Потом заведешь новую симку. Номер дашь только семье и мне.

– И Ладе с Ингой!

– Хорошо, и твоим подружкам. Больше никому. И скажи, чтобы они тоже никому его больше не давали. Если этот псих и правда кто-то из твоих знакомых, так у него будет меньше шансов узнать его и продолжить тебе написывать. И странички по возможности закрой. Надеюсь, объяснять, что нельзя открывать дверь кому попало и садиться в машины к незнакомым дядям, не надо?

– Не надо, я же взрослая девочка.

– Ага, взрослая. У которой детство в жопе все еще играет.

– Вот сейчас обидно было!

– Лучик, я тебя люблю больше всего на свете и поэтому не переживу, если вдруг с тобой что-то случится. Так что нефиг обижаться. И что ты так глупо улыбаешься? Я тебе серьезные вещи вообще-то говорю!

– Раньше ты мне ничего про любовь не говорил. И я тебя люблю, раз уж на то пошло.

Юля повалила Макса на кровать и поцеловала. Поход в полицию откладывался уже несколько месяцев. Подождет еще пару часиков. Ничего страшного.

Глава 23

Мутная история

Двух вещей хочет настоящий мужчина: опасностей и игры.

Именно поэтому ему нужна женщина – как самая опасная игрушка.

Фридрих Ницше. «Так говорил Заратустра»

Написание заявления ничего не дало. Если до этого Макс просто злился, то сейчас был просто вне себя от ярости.

Что вообще значит: «Заявление мы примем, но вряд ли кто-то будет этим заниматься, у нас есть дела посерьезнее»?! Супер, просто супер! А им что делать? Ждать, пока этот псих подкараулит Юлю у подъезда не только чтобы сфоткать? Нет, спасибо, она и так три месяца ждала непонятно чего и вот дождалась.

Макс не думал, что это сработает, но все же написал своему знакомому, у которого, если верить его словам, были связи в полиции. Они виделись всего лишь раз, на свадьбе общей знакомой. Гарантий, что он бросит все и кинется помогать, никаких. Но лучше сделать хоть что-то, чем не делать ничего.

Макс

Привет. Помнишь, ты говорил, у тебя мать в полиции? Мне нужна ее помощь.

Кир

Че такое, вляпался куда?

Макс

Не я, девушка моя. Ее уже несколько месяцев преследует псих какой-то, а она мне только сейчас обо всем рассказала.

В подтверждение своих слов он прислал все скриншоты, что ему отправляла Юля. Пару минут ответа не было. Потом пришло лаконичное:

Кир

Вот же хуесос.

Макс

Лучше и не скажешь. Поможешь?

Кир

Конечно. Думаю, проблем найти его по номеру ваще не будет.

Макс

Спасибо.

Кир

Не за что пока. И не переживай, мы этого мудилу из-под земли достанем. А потом его туда же и вернем.

Макс

А можно без этого?

Кир

Ладно-ладно. Шучу)) Просто поговорим с ним.

Кир

По-мужски.

Макс думал, что Кир через мать в полиции поможет делу сдвинуться с мертвой точки, но ошибся. Уже по переписке стало понятно, что он предпочитает действовать