Семь пятничных шалостей - Соня Субботина

тому же Юля ждала, когда же ее накроет весенним обострением, чтобы спать еще меньше, а шить и рисовать еще больше. Весна и лето – ее время. В конце концов, все творческие люди сами своего рода сумасшедшие.

Ближе к концу марта, когда весь снег сошел, а слякоть с грязью подсохли, этот момент настал.

Юля сидела на паре, подперев одной рукой щеку, и, прикрыв глаза, наслаждалась лучами весеннего солнца. Она уже даже не делала вид, что пытается слушать монотонный бубнеж препода, который, кажется, просто издевался над их группой. Вопросы авторского права и интеллектуальной собственности, конечно, очень важны, но не в таком уныло-скучном виде и не таким же голосом!

Юля пообещала себе, что на следующую пару обязательно принесет кроссворды, судоку, раскраски и цветные ручки, чтобы окончательно не сойти с ума. Пусть препод думает, что она увлеченно конспектирует каждое ее слово, а на деле…

Октябрина чуть толкнула плечом подругу и, сама этого не подозревая, прервала ее мыслительный поток.

– Тебе понравится, – шепнула она и подтолкнула к Юле телефон с открытым на нем постом из официальной группы их вуза.

Юля нехотя открыла глаза и поначалу не очень заинтересованно взглянула на экран. Но стоило ей прочитать заголовок, как она тут же взбодрилась, схватила телефон и жадно проглотила каждую строчку этого поста, совершенно не беспокоясь, что препод заметит эту бурную деятельность, не имеющую ничего общего с темой семинара.

Наконец-то объявили перерыв, и Юля больше не сдерживала свои эмоции.

– Что?! Бал?! У нас?! Звучит как мечта!

На самом деле долгое время это и было ее самой настоящей и несбыточной мечтой. Но сейчас… Звезды сошлись! Выпала нужная карта! Флеш-рояль! Она уже предвкушала, как пригласит Максима, а он не сможет отказаться.

– Я же говорила, что тебе понравится, – улыбнулась Октябрина, удивляясь, как человек вообще может радоваться чему-то настолько сильно.

– Истфак молодцы! – Юля еще раз пробежалась глазами по тексту и не увидела никакой информации о дресс-коде. Наверное, пока рано еще думать о платьях, бал ведь только в конце мая. Она скинула пост себе в личку и вернула телефон подруге. – Интересно, а если мы сами платья к балу сошьем, нам засчитают это как практическую часть к диплому?

– Вот ты и проверишь.

– В смысле – я? А ты? Вместе веселее же! – Юля с трудом представляла Октябрину в реконструкции исторического бального платья, но не сомневалась, что она не только сможет адаптировать его под себя, прекрасно вписаться в общую картинку, но и при этом остаться самой собой.

– Так там запись только парами.

– А Гурман? Неужели не сводит свою девушку туда?! – Юля воскликнула это громче, чем следовало, так что на них странно посмотрели девочки, которые тоже остались в кабинете.

– Юля, блин! Можно потише?! – шепнула Октябрина, уже сотню раз пожалевшая, что рассказала ей о своих отношениях. – Если ты не заметила, то там написано, что это студенческий бал. Для студентов нашего вуза. А он хоть и отсюда, но немного не студент.

– Давай найдем тебе кого-то из студентов, сходите просто как друзья. – Юля не спрашивала, потому что отказы не принимались.

– Боюсь, Гере это не понравится.

– Он что, настолько ревнивец и собственник? Хотя… с таким-то именем, – усмехнулась Юля.

– А ты бы на его месте не заревновала?

– Ну не зна-а-аю… мне кажется, мимо нас только что пролетел красный флаг.

Октябрина посмотрела на подругу с явным недовольством. Юля лишь пожала плечами в ответ – не хочешь, чтобы о твоем парне говорили как об абьюзере, не подавай поводов. Все плохое всегда помнится дольше, так уж устроены люди. Но вслух Юля сказала совершенно другое:

– Ну мы же не ночью в клуб собираемся, а средь бела дня в…

– Художественный музей, – подсказала Октябрина.

– Вот-вот, туда.

– Насколько ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? По десятибалльной шкале?

– Тысячу!

– Хорошо, я поговорю с ним, но ничего обещать не могу.

Дома Юля первым делом открыла пост и перешла по вшитой в него ссылке на страничку девочки-организатора с истфака и написала ей. Уже морально приготовилась часами умолять ее пропустить на бал студента из другого вуза, но тут же пришел ответ, что никаких проблем нет, нужно будет просто в скобочках указать, откуда кавалер.

Юля решила не терять много времени и сразу приступить к больше формальным уговорам Максима пойти с ней на бал, но палец сам собой скользнул не туда, закрыл одну соцсеть и открыл другую – с короткими видео.

После пары месяцев затишья и упадка охватов все вновь вернулось в норму. Последнее видео вышло в рекомендации и принесло пару десятков тысяч просмотров. Юля перешла во вкладку с уведомлениями и поняла, что получила не только быстрый дофамин от красивого числа лайков и комментариев, но и новый запрос на переписку.

Чутье и здравый смысл кричали: «Не открывай! Удали, не читая!», но глупость и интерес, спросившие: «Ой, а что это там?», оказались громче.

Юля открыла сообщения, прочитала первые два, и поняла, что весеннее обострение случилось не только у нее. Всякие психи тоже активизировались, надо будет спросить у деда, с чем это связано.

Сомнений, что все три раза ей писал один и тот же человек, не было. Хоть бы формулировки поменял, а то совсем скучно.

Говорят, что шутка, повторенная дважды, уже не кажется смешной. Юля могла бы смело заявить, что с угрозами точно так же. Читать, как тебе хотят переломать пальцы и выколоть глаза, все еще крайне неприятно, но на третий раз уже совершенно не страшно.

У него что, где-то в заметках записано это все? И он потом просто копирует, вставляет и отправляет? Нет, ну правда, что-то новое придумал бы! Какая ужасная у него фантазия. Точно человек никак не связан с творчеством. От таких неожиданных и нелепых мыслей Юля рассмеялась. Ей вновь пишут угрозы, а она переживает только из-за фантазии их автора. Хотя… очень в ее духе.

Нет, никакого страха уже не было. К тому же ей казалось, что, если человек столько месяцев пишет одно и то же (Интересно почему? Может, у него ОКР? Проблемой с головой больше, проблемой меньше, какая уже разница?), но не переходит к другим активным действиям, то он вряд ли уже предпримет что-то еще.

Странный он, конечно. Возможно, больной на голову. Но скорее всего, совершенно не опасный, нет. Если бы хотел и мог, то давно бы уже воплотил все свои желания в жизнь. Юля часто ходила одна, возможности были, но она не замечала,