Плюс-один - Дженна Левин

Если всё пойдёт так, как я надеялась, её мамочка вот-вот займётся сексом.

К тому моменту, когда я закончила пылесосить гостиную и протирать пыль с пары безделушек на полках, он уже был там — стучал в мою дверь. Я открыла и увидела его в коридоре. Он выглядел таким нервным, каким я его ещё не видела.

Он сглотнул, кадык заметно дёрнулся.

— Можно войти?

— Конечно. — Я отошла в сторону и пригласила его жестом.

— Спасибо, — произнёс он. Голос у него был прерывистый, будто он запыхался. Я даже задумалась — не бежал ли он всё это расстояние? Или… летел?

Когда я повернулась к нему, его глаза блуждали повсюду, скользили по каждой мелочи в моей квартире. Но на меня он так и не посмотрел.

Что-то было не так.

— Что случилось? — спросила я. — Думаешь, за тобой следили?

Он покачал головой.

— Нет. Я летел. Никто из них не умеет летать. Никто меня не видел.

Было совершенно сюрреалистично слушать, как он говорит о полёте так буднично. Хотя, наверное, если бы я могла летать сотни лет, для меня это тоже стало бы чем-то вроде обычной прогулки.

— Если за тобой не следили, почему ты такой нервный? — я нахмурилась. — Выглядишь так, будто привидение увидел.

Его глаза расширились, и на миг мне показалось, что я сказала что-то лишнее.

Прежде чем я поняла, что происходит, он уже прижал меня к стене, разделявшей гостиную и спальню. Он нежно провёл зубами по моей шее, оставляя лёгкие царапающие прикосновения.

Его настоящими зубами, не теми, что он показывал миру.

— Я так давно хотел коснуться тебя, — прошептал он, осыпая поцелуями мою шею, ключицу, затем поднимаясь обратно к линии челюсти. Его ладонь сжала меня за ягодицу крепко, властно. Моя — сказало это движение. Было так приятно, что я едва не застонала. — Знаешь, сколько раз я думал об этом?

— Скажи, — выдохнула я. Не знаю, откуда во мне взялась такая смелость, но я должна была услышать. — Пожалуйста.

Он ответил мучительно медленным движением языка по нежному, чувствительному месту на стыке плеча и шеи. Его прикосновения были как огонь — я застонала, тело вспыхнуло в ожидании, когда он приник к моей коже губами. Колени подкашивались. Я обвила руками его шею, чтобы не сползти на пол.

Словно почувствовав мою слабость, он подался бёдрами вперёд, прижимая меня к стене своим телом.

— В кофейне, — пробормотал он в изгиб моей шеи. Его слова отозвались дрожью по всему телу, вибрацией, которую я ощутила до кончиков пальцев ног. — На вечеринке твоей семьи. Каждый раз, когда ты касалась моей руки, когда улыбалась, когда наклонялась в том крошечном чёрном платье. — Он содрогнулся, прижавшись ко мне крепче. — К концу вечера я с трудом сдержался, чтобы не схватить тебя прямо у шведского стола, к чёрту твою семью.

Я выдохнула прерывистый смешок:

— Давай не о моей семье сейчас.

Как бы ни будоражила мысль о том, что Реджи мог потерять контроль, представлять это перед моей семьёй мне совсем не хотелось.

Он усмехнулся у моего плеча.

— То есть ты не хочешь, чтобы я говорил о твоём отце и о том, что меня до сих пор злит: мы так и не успели сблизиться на почве History Channel?

Я легонько шлёпнула его по плечу. Он схватил мою руку и отнял её от себя, прижав к губам и поцеловав ладонь. Накал страсти между нами на миг сместился — стал игривым и нежным.

Он склонился ближе, уткнувшись лбом в мой. Я не слишком много знала о физиологии вампиров, но, раз уж у них нет пульса и они технически не живы, я бы подумала, что кислород им тоже не нужен. Но Реджи дышал так же тяжело, как и я, его грудь поднималась и опускалась в том же ритме.

Я положила ладонь ему на грудь, туда, где билось бы сердце, будь он человеком. Под пальцами — только упругая мускулатура, ровный ритм дыхания и мягкая ткань клетчатой рубашки.

Я вдруг задумалась: каким было его человеческое прошлое? Я начинала узнавать мужчину, которого держала в объятиях. Начинала заботиться о нём. Но ведь когда-то у него была совершенно другая жизнь. Каким он был в детстве? Была ли у него возлюбленная, жена — дети? Всё это до того, как его обратили и он стал тем, кем является сейчас?

Моя ладонь сжалась, скомкав ткань его рубашки. Я притянула его ближе. И поняла, что хочу знать каждую часть того, каким был человек по имени Реджинальд Кливз. Не только Реджи, который сейчас смотрел на меня так, будто я повесила на небе Луну.

Надеюсь, у нас будет время узнать его прошлое позже.

А в настоящем Реджи убрал ладонь от стены у моей головы и накрыл ею мою. Он слегка сжал её, его ярко-голубые глаза полнились безмолвным вопросом.

Ты уверена?

Всю жизнь я избегала риска, не позволяя себе даже на шаг выйти за рамки. Но, глядя в его глаза и думая о том, что значит этот прыжок…

Впервые за долгое время я ничего не хотела больше, чем прыгнуть.

Мне не нужно было знать, что будет через неделю, месяц или два года. Я хотела этого сейчас. И этого было достаточно.

Я кивнула.

— Да, — прошептала я, едва доверяя собственному голосу.

И словно в нём щёлкнул тумблер. Если ещё минуту назад его поцелуи были мягкими и сдержанными, то теперь он стал человеком, сорвавшимся с цепи. Его руки скользнули вниз по моему телу, сжали мою задницу, прижимая меня к себе, и холод его прикосновений пробирался сквозь одежду к самой коже.

Я обвила его шею, он крепко прижал меня, ещё сильнее, и начал жадно целовать, его язык обвёл контур моих губ, а затем проскользнул внутрь. Он пах божественно — стиральным порошком, которым, видимо, была выстирана рубашка, прохладной мужской кожей и чем-то сугубо его, реджевским. Всё это было невыразимо эротично. Я застонала, отдаваясь удовольствию, что стремительно росло внутри.

— Сегодня ночью я сделаю так, что тебе будет чертовски хорошо, — пообещал он мне прямо в губы. — Хочешь, я скажу, что именно собираюсь сделать?

В его голосе проскользнула игривая хрипотца, и я растаяла у него в руках.

— Да, — прошептала я, зарывшись пальцами в его волосы и резко дёрнув за золотистые пряди. Он простонал — ему это явно понравилось. Я отметила про себя, что стоит запомнить эту реакцию — и тут же