Темная душа - Ив Ньютон

— Если только… — глаза Изольды расширяются от внезапного осознания. — Если только твои врата не позволили бы своим жертвам сбежать. Или не позволили бы другим спасти их.

Эта мысль поражает меня с поразительной ясностью.

— Врата крови потенциально могут передавать сознание между сосудами. Если бы они были усовершенствованы, то, возможно, позволили бы сознанию, запертому в этих гримуарах, вырваться на свободу.

— Они подумали, что ты представляешь угрозу для их дела, — Изольда резко встаёт и направляется в свою ванную. Я слышу, как льётся вода, и подхожу ближе, надеясь на ещё один приём душа.

— Это объяснение, — соглашаюсь я, хотя и не совсем уверен в нём. — Но оно порождает другие вопросы.

— Например, кто в Серебряных Вратах работал с ними?

— Вот именно, — я наблюдаю из дверного проёма, как она снимает с себя одежду и встаёт под душ. — Кто-то в этих стенах убил меня. Кто-то, кто знал о моих исследованиях.

— Ты думаешь, это Блэкридж?

Я считаю это возможным.

— Возможно, но маловероятно. Он веками собирал редких существ, но его методы, хотя и сомнительные, не такие чудовищные, как у Коллекционеров. Он сохраняет, изучает, иногда эксплуатирует, но не уничтожает.

— Не говоря уже о том, что он даёт мне инструменты для борьбы с ними, — добавляет она, глядя на меня сквозь потоки воды, стекающие по её изящным изгибам. — Зачем это делать, если он работает с ними?

— Таким образом, остаётся открытым вопрос: кто в Серебряных Вратах служит Коллекционерам?

Лицо Изольды мрачнеет.

— И они всё ещё здесь? Наблюдают за мной? Отчитываются?

— Почти наверняка, — я не вижу смысла смягчать эту истину. — Кровавая луна обнаружила твоё присутствие. Они знают о твоём существовании и выследят тебя, если уже не выследили.

— Чёрт, — она закрывает лицо руками.

— То, что Си-Джей сказал о твоей магии, — говорю я. — О том, что твои защитные способности развиваются. Книга подтвердила, что связь близнецов можно использовать в качестве оружия. Тебе нужно понять свою силу, овладеть ею.

— Каким образом?

— Медитация крови, — предлагаю я. — Техника, которую я когда-то использовал в своих исследованиях. Она позволяет исследовать магические свойства твоей собственной крови, соединиться с присущими ей воспоминаниями и возможностями. Это как связь со своими предками и любыми их следами, которые есть в твоей крови.

— Родовая магия? Она дикая.

— И необходимая.

— А на вампирах она сработает? — скептически спрашивает она. — У нас другая кровь.

— Тем сильнее она делает тебя, — заверяю я её. — Кровь вампира сохраняет воспоминания ярче, чем любая другая кровь. Это то, кто ты есть. Симпатический резонанс с вампирами-близнецами по крови был бы экстраординарным.

Она обдумывает это, прежде чем вернуться в душ.

— Не мог бы ты научить меня?

— Я мог бы провести тебя через весь процесс, — подтверждаю я, чувствуя незнакомую теплоту от её доверия.

— Как Си-Джей назвал тебя Мясником, — осторожно говорит она, наблюдая за моей реакцией.

Я не вздрагиваю при упоминании имени и подхожу ближе.

— Да, назвал. Тебя это пугает?

К моему удивлению, она не отшатывается. Вместо этого она изучает меня своими прекрасными голубыми глазами, скорее оценивая, чем осуждая.

— Ты убивал ради крови.

— Да. Ради знаний. Я никогда не называл себя святым, Изольда. Я был учёным, стремящимся к знаниям. Методы иногда были сомнительными, но целью было продвижение вперёд.

— И какова же была конечная цель твоего исследования? Эти врата крови?

Я делаю паузу, обдумывая, как много рассказать.

— Я верил, что кровь может создавать пути между мирами. Не просто физические проходы, но проходы для самого сознания. Это способ преодолеть ограничения физической формы.

— Звучит опасно похоже на то, чем занимаются Коллекционеры, — отмечает она. — Отделение сознания от тела.

— Возможно, мы не так уж сильно отличаемся друг от друга. Возможно, именно поэтому они убили меня. Я был слишком близок к тому, чем они занимались, и меня не пригласили присоединиться к их клубу.

Она сглатывает.

— Тебя это пугает?

Она замолкает, изучая меня, её мокрые волосы рассыпаются по плечам, вода соблазнительно стекает по грудям. Я хочу взять в рот один из этих спелых сосков и кусать его до крови, выкрикивая моё имя, пока я буду терзать её.

— Так и должно быть, — наконец говорит она.

— Так почему же этого не происходит?

— Я не знаю, — она протягивает мне руку, и я немедленно подхожу к ней, направляясь в душ вместе с ней и чувствуя, как вода увлажняет мою кожу. — Это место особенное.

— В душе? — спрашиваю я с улыбкой.

Она кивает и тянется к моей руке. Она сжимает её, и я удивлённо хмыкаю.

Она прижимает её к груди, и я с тихим стоном ущипываю её за сосок.

— Как? Почему здесь?

— Магия воды, — тихо говорит она. — Она всё заглушает, ослабляет защиту, позволяя нам получить доступ к определённым вратам.

— И откуда ты знаешь?

— Ты не единственный, у кого есть академический опыт.

— Хватит разговоров, — бормочу я и придвигаюсь ближе, прижимаясь губами к её губам и чувствуя, как она отвечает.

Её губы нежно прижимаются к моим, горячие, влажные и настоящие. Я прижимаюсь ближе, моё призрачное тело трепещет от ощущений, которых я не испытывал сто лет. Вода накрывает нас, словно занавес, отделяющий нас в этот невозможный момент. Её рука сжимает мою, направляя её по своей гладкой коже, вниз по животу, к промежности.

— Прикоснись ко мне, Уильям, — шепчет она мне в губы хриплым от желания голосом.

Я без колебаний погружаюсь в её девственное тепло, осторожно, чтобы не сломать её. Она задыхается, её тело выгибается навстречу моему. Её жар, её влажность — чудо, безумие, нарушение всех законов жизни и смерти.

Её бедра двигаются в медленном, плавном ритме, который заставляет моё сердце биться так, как я не ощущал уже сто лет. Она произносит моё имя, и этот звук отзывается в самом моём существе. Я целую её крепче, глубже, стараясь впитать каждое ощущение, каждую вспышку удовольствия, которая отражается на её лице, на случай если это больше никогда не повторится.

Это нечто большее, чем просто физическое соприкосновение. Это единение душ, слияние жизни и смерти таким образом, который не должен быть возможен. Магия воды, о которой она говорила, усиливает что-то между нами, срывая завесу, разделяющую наши реальности.

— С тобой так хорошо, — выдыхает она, её пальцы запутываются в моих волосах, дёргают, заставляя меня почувствовать острую боль.

Я просовываю пальцы глубже, чувствуя, как она сжимается вокруг меня. Наслаждение ошеломляет, приливная волна угрожает разрушить мою хрупкую связь с этой непостижимой телесностью. Я снова жив, хотя бы на этот