Моё пушистое величество 2 - Алиса Чернышова

очень интересный вопрос. Вопрос личного выбора, я бы сказал… Получается, каждый маг должен сам выбирать свои отношения с духом, с большой и малой буквы — и неизбежные сопутствующие риски. Ну разве это не удивительно?.. Есть о чём подумать на досуге, сидя за чашкой чая. Даже немного жаль, что моё образование лежит в других сферах, верно? Но пока что мы останавливаемся на том, что разные маги всё же очень по-разному смотрят на это…

— Это не более чем опасное заблуждение, — сказал лорд Найделл. — Я имел с этим дело. Я не хотел поднимать этот вопрос, но… лишь один раз в своей жизни я доверился манускрипту, написанному примитивным магом. И это стоило моему сыну души.

Ауч.

По толпе прошло тихое бормотание, и я сам слегка охуел от такого жизненного поворота: мне казалось, Найделлы о своём сынуле не упоминают ни при каких обстоятельствах. Просто потому что это единственное разумное, что можно делать в их ситуации. Я отметил, как дрогнули губы леди Лоры, и признал: она бы об этом говорить не стала. Более практична и хладнокровна, что всего лишь характерно для женщины-культиватора из благородной семьи, да ещё и достигшей подобных высот в магии… А ещё Лора, несомненно, прекрасно понимала, в какую игру они тут играют. Я видал за свою жизнь много таких, как она; если подумать, то она даже напоминает чем-то незабвенную Фаэн Шо. Что одновременно лучшая и худшая из оценок.

Лорд Джеромо, с другой стороны… О, он — нечто совсем иное. Таких как он я встречал тоже, они редко добираются до самых вершин самостоятельно, но часто работают парадными лицами. Проблема с Джеромо в том, что он не играет, вот что в его случае самое страшное.

Он достаточно искренен, чтобы нести в массы своё вырванное окровавленное сердце. Или как там принято говорить. Он достаточно искренен, чтобы требовать уверенно, громко и от всей души той справедливости, какой он сам её представляет.

Самый опасный тип, на мой взгляд. По целому ряду причин.

— ..Так что да, из всех на свете я знаю лучше прочих, насколько опасны могут быть эти заблуждения, — сказал Джеромо в опустившейся на зал тишине. — Я заплатил за подобные заблуждения высочайшую из возможных цен. И не хочу, чтобы то же самое сделали другие дети.

Эта откровенность была встречена тишиной: дети были в целом одной из любимых тем для спекуляций такого рода, а тут ещё и высказывание лорда Найделла было, нельзя не признать, сильным ходом.

Поскольку фамилиары не считаются живыми существами, официально вопрос с их развоплощением или наказанием для них решается в рамках академии — до тех пор, пока вопрос не выйдет за пределы академических стен, по крайней мере. Потому решаться вопрос с Персик будет голосованием нескольких групп уважаемых личностей типа преподавательского и попечительского советов. Среди перечисленных людей много родителей учащихся, так что…

Умный ход, господин Найделл. Моё уважение.

Но поневоле встаёт вопрос: что же на самом деле произошло с вашим сыном? Чем больше я смотрю на это, тем больше верю в роковую ошибку. Или, что тоже кажется теперь вероятным, неправильную трактовку текста.

Если эти ребята взяли что-то, написанное хтоническим магом духа, и попытались натянуть это на демонологию… Тут ошибка почти неизбежна, откровенно говоря — слишком разными понятиями пользуются эти ребята, слишком по-разному трактуют одинаковые формулировки. Что они пытались сделать, интересно? Вылечить ребёнка? Если да, то…

Что же. Это многое ставит на место, не так ли?..

— ..Мы сочувствуем вам безгранично, лорд Найделл, — промурлыкал гаремный кошак, — и, разумеется, никто не хочет повторять вашей ошибки. Но не могли бы вы поделиться некоторыми деталями? Что за ритуал мог привести к такому трагическому исходу, какой демон был вызван… Это ужасная трагедия, но нам хотелось бы понять, как она произошла. Поделитесь, пожалуйста.

Лицо Найделла дрогнуло. Я мысленно усмехнулся.

А ты ненавидишь их, Бон-Бон, не так ли? Даже больше, чем я мог бы предположить.

— У меня одной такое чувство, как будто я смотрю игру с мячом? — пробормотала соболедева.

— Или шахматы, — пробормотал совоюноша. — Сейчас белые ходят.

Я мысленно вздохнул.

Может, хорошо, что Ван-Ван влюблена в Гэвина; будь её любимчиком совоююноша, стоять на пути этого чувства было бы сложнее.

— Дух моего сына уничтожен! Какой вам ещё нужен контекст?! — прошипела Лора Найделл. — Вам этого не понять, но людям может быть тяжело о потерянных детях!

Гаремный кошак скромно опустил ресницы, но я успел увидеть их хищный, ненавидящий блеск.

— Вы правы, у меня нет семьи, — сказал он, — и я не могу понять вашей трагедии того, кто потерял всё и всех. Но вы сами подняли этот вопрос в качестве примера и аргумента; чего стоит аргумент, если он не подтверждён контекстом? Я верю вам, разумеется, но для понимания референса нужно несколько больше, чем просто ритуал, пошедший не так…

Я отметил, что цвет лица Лоры вызывает всё большую настороженность. Она должна была взорваться в любой момент, насколько я могу судить.

— Демон, который должен был исцелить моего ребёнка, поглотил его сущность! — рявкнула Лора. — Оно сожрало дух моего ребёнка, как будто это закуска, в одно мгновение! Вот кого вы собрались тут защищать!

Ох. Ох, Орди, как же ты попал. Сделал ли ты это случайно или решил отомстить за то, что тебя призвали? Просто решил, что это — добыча? Или это было неизбежно, как алхимическая реакция? Любой вариант имеет смысл; но причина не меняет результата, разумеется.

— ..Это то, что на самом деле стоит за вашими заигрываниями с этими тварями! — её кулаки были крепко сжаты, а глаза пылали ненавистью, морщины явно проступили на лице.

Маска Бон-Бона была хороша, но я увидел, как дёрнулся уголок его губ, а в выражении лица на миг промелькнуло нечто хищное. Я вдруг отчётливо увидел не человека, а кота, который сияет глазами на добычу и мурлычет: “Поймал!”

И правда ведь поймал, осталось только дожать.

Это шоу давно вышло у них из-под контроля, это очевидно. Они слишком привыкли полагаться на Орди, привыкли, что любые их слова превращаются чуть ли не в непреложную истину. Но теперь, когда Орди молчит, им нечего вытащить из рукава — ничего такого, что может перебить могущество слуг Королевы Кошмаров… Я бы даже пожалел их, будь обстоятельства другими.

— Это звучит, как ужасная трагедия, —