Пример для подражания - Рейчел Рид

его в командном спортзале. Он заставил себя сделать еще один подход приседаний со штангой, полный решимости продолжать, пока не забудет тот горячий взгляд, которым Харрис одарил его в своем кабинете тремя днями ранее. Взгляд, который довольно ясно давал понять — Харрис не возражал, если Трой грубо им овладеет.

— Ого, — сказал Буд, схватившись за гриф штанги, чтобы Трою не пришлось удерживать ту в одиночку дрожащими руками.

Вместе они вернули ее на стойку.

— Спасибо, — поблагодарил Трой.

Он тяжело опустился на пол, усевшись на задницу и склонив голову.

Буд сел рядом с ним.

— Твоя цель — поднять «Замбони» или что-то типа того? — поддразнил он.

— Нет. Просто захотелось сегодня чуток поднажать.

— Помогло?

— Немного.

Рядом зазвонил телефон, и оба мужчины повернули головы на звук.

— Это твой? — спросил Буд.

— Думаю, да. Подашь? Он там. — Трой лениво указал на полку, где оставил свой телефон. — Ноги отваливаются.

Буд рассмеялся, вставая и хватая телефон.

— Неизвестный номер, — сообщил он.

Трой взял у него телефон. Вероятно, это был рекламный обзвон или что-то типа того, но он все равно ответил.

— Алло?

— Трой Барретт?

Голос был мужским, грубым, и смутно знакомым.

— Да?

— Это Роджер Кроуэлл. Я надеялся, у вас найдется несколько минут для разговора.

Внезапно Трой снова обрел способность ходить и вскочил на ноги. Роджер Кроуэлл, комиссар всей НХЛ, звонил ему. Трой никогда в жизни с ним не разговаривал, не считая рукопожатия в день драфта. Этот звонок точно не сулил ничего хорошего.

Трой быстро вышел из зала, проигнорировав вопросительный взгляд Буда.

— Да, сэр. Конечно.

— Хорошо. Как вы, Трой? Как Оттава?

Вопросы были безликими и типа дружелюбными, но тон Кроуэлла заставлял звучать их как угрозу, отчего у Троя сдавило грудь на ходу.

— Нормально. В Оттаве хорошо.

— Прекрасный город, — согласился Кроуэлл. — Но холодный, наверно.

— Да.

Трой нашел тихое место в конце коридора и прислонился к стене, ожидая, когда Кроуэлл раскроет истинную причину своего звонка.

— Вероятно, там нет такой ночной жизни, как в Торонто. Нечем развлечься в свободное время. — Трой не знал, что на это ответить, поэтому только сглотнул. — Вы наделали немало шума своим инстаграмом, Трой.

О боже.

— Правда?

— Это благородное усилие. Лига хочет, чтобы ее игроки участвовали в жизни общества, и, конечно, дело, к которому вы привлекаете внимание, важно.

Трой знал, что не стоило расслабляться из-за столь явной похвалы. У него за плечами был слишком большой опыт общения с такими же внушающими страх мужчинами, как Кроуэлл, чтобы на это повестись.

— Я тоже так думаю, да.

— Если бы любой другой игрок писал о сексуальном насилии, я был бы только рад, но в вашем случае, Трой… Ну, мне приходится задаваться вопросом о вашей мотивации.

— Мотивации?

Кроуэлл несколько театрально вздохнул.

— Я не знаю, почему вы с Кентом перестали дружить, и, честно говоря, мне все равно. Дерьмо случается, верно? Может, он переспал с вашей девушкой. Может, вы завидовали его таланту. Но эта личная вендетта, которую вы ведете против него, никому не идет на пользу, Трой. Ни Лиге, ни вашей команде, и уж точно не вам.

— Я… не поэтому… — заикался Трой.

— Те женщины, которые говорили всякое о Кенте... я понимаю, почему вы могли ухватиться за эту возможность, если были злы на своего друга. Вы сейчас не в состоянии ясно мыслить, потому что злитесь. Но… — Кроуэлл рассмеялся, его смех прозвучал холодно и жестоко, как смех отца Троя. — Вы же знаете, что эти девицы ищут только свои пять минут славы. Люди могут говорить в интернете что угодно, и им даже не нужно ставить подпись под своими комментариями. Меня это возмущает, потому что в этом нет честности. В мире хоккея и в мире бизнеса, где я провел десятилетия, честность важна. Не знаю, как вы, но я не слишком уважаю тех, кто не отвечает за свои слова. Бросаться анонимными обвинениями — это трусость, а лгать, чтобы разрушить карьеру талантливого молодого человека на самом ее пике, — это чудовищно. — Кроуэлл сделал паузу, Трой даже мог представить, как медленная, тошнотворная улыбка расползалась по его лицу. — По крайней мере, таково мое мнение.

Сердце Троя бешено колотилось в груди. Ладони так вспотели, что он боялся уронить телефон. Он знал, что каждое слово Кроуэлла было неверным — извращенным — но не знал, как защитить себя. Защитить женщин, о которых не мог перестать думать.

— Я не думаю, что они лгут, — сумел сказать он.

Он ненавидел то, насколько тихо прозвучал его голос.

— Вы видели, чтобы Кент делал что-либо из того, в чем они его обвиняли? — спросил Кроуэлл.

Он говорил спокойно, но Трой подозревал, что именно этот вопрос был целью его звонка. Кроуэллу нужно было знать, представлял ли Трой реальную опасность.

— Нет, — едва слышно признался он.

— Значит, вы не знаете, говорят ли эти девушки правду.

— Я думаю, он…

— Вы не... — медленно и четко произнес Кроуэлл, — знаете.

Трой не мог возразить. Он не знал. Он ничего не знал. Он просто… о боже. А что, если Кроуэлл был прав?

Но нет. Он знал. Он знал Далласа и вполне представлял себе, как общество относилось к жертвам сексуального насилия, чтобы понимать — те женщины не получали никакой выгоды от своих публичных обвинений.

— Проблема в том, — продолжил Кроуэлл, — что ваши посты, хотя и достойны восхищения, выглядят как личные нападки на Кента. Мелкие уколы. Очевидно, лучшее для Лиги — если вся эта нелепая история сойдет на нет, но ваши посты продолжают раздувать пламя. Мне нужно, чтобы вы прекратили.

Часть страха Троя превратилась в гнев. Он слишком устал от того, что им помыкают мужчины вроде Кроуэлла.

— Я не делаю ничего плохого. Я пытаюсь помочь людям, которые в этом нуждаются.

— Есть множество добрых дел, которые вы можете продвигать, Трой. Помощь бездомным или доступ детей из малоимущих семей к спорту. Я могу попросить своего помощника прислать вам список благотворительных организаций и инициатив, которые поддерживает Лига.

— Окей, — ответил Трой, потому что это казалось безопаснее, чем отказаться. — Спасибо…

— Хорошо, — прервал Кроуэлл. — Мне бы не хотелось заходить дальше в