Темный выбор - К. Бузер

Боже, я действительно люблю ее. Я хочу иметь возможность говорить ей это каждый день, если мне представится такая возможность, но для меня нет искупления. Никакого чуда, которое можно было бы даровать мне. Моя порочная жизнь подошла к концу. Мои темные решения всегда вели к этому моменту. Я просто счастлив, что на мгновение мне посчастливилось узнать ангела и быть любимым ею.

— Моя маленькая роза, — шепчу я на выдохе. Я люблю тебя, Роуз.

Моя душа чувствует себя умиротворенной. Даже мои демоны замолкают, когда тяжесть, которую я никогда не знал, наваливается на меня, крадя мое дыхание. Тьма налетает, тянет меня вниз, и я больше ничего не знаю.

Роуз

Неделю

спустя

— Он похож на Эйдена в младенчестве, — любуется Грейс своим племянником на руках.

Я вглядываюсь в спящее лицо Лиама и улыбаюсь, видя сходство с нашим младшим братом. — Я думала о том же на днях. Пока он не открывал глаза.

Вот тогда он становится похож на своего отца.

Рука моей сестры ложится мне на колено. Она нежно сжимает его. — С Майклом все будет в порядке.

Прошла неделя с момента свадьбы и пожара в церкви. Неделя с тех пор, как Майкла ввели в медикаментозную кому из-за осложнений огнестрельного ранения, которое нанес ему мой отец. Но он жив. То, о чем мне все напоминают по несколько раз в день, потому что мне нужно слышать это часто.

Я откидываюсь на спинку больничного кресла и проглатываю болезненный стон, когда швы натягиваются на боку. Если Грейс увидит это, она расскажет Габриэлле, которая затем расскажет моему врачу, и я отказываюсь проводить день дольше, чем необходимо, в этой постели.

Оказывается, Игорь нанес больше вреда, чем просто ножевое ранение. Он порезал один из моих яичников, и хотя врачи изо всех сил пытались его спасти, им пришлось его удалить. Я смиряюсь с тем, что теперь у меня только один яичник. Это затруднит зачатие в будущем, но не сделает его невозможным.

Если у меня все еще есть будущее с Майклом, конечно.

Грейс смотрит на меня, замечая мои скованные движения. — Роуз…

Я хмурюсь. — Даже не думай рассказывать Габриэлле. Сегодня первый день, когда я смогла дойти до чертовой ванной самостоятельно.

Грейс поднимает руки, сдаваясь. — Ладно. Только не приходи ко мне плакаться, когда у тебя пройдёт колик от того, что ты слишком сильно и слишком быстро напрягаешься.

— Я не буду, потому что… не буду, — по-детски отвечаю я, за что моя старшая сестра закатывает глаза. Я протягиваю руку, беру ее за руку и сжимаю ее. — Я так рада, что ты здесь.

Грейс собирается ответить, но ее телефон жужжит, прерывая ее. Она достает его и проверяет экран. Вид ее розовых щек и сверкающих глаз заставляет меня улыбаться. Я знаю, кто это, еще до того, как она произнесла его имя.

— Это Коннор. Его самолет приземлится через пару часов. Я планирую удивить его его любимым ужином дома.

Когда я проснулась, Грейс была у моей кровати. Кажется, Габриэлла позвонила ей после инцидента, и с тех пор она ходила домой только спать и принимать душ. Но теперь Коннор возвращается после того, как провел в Ирландии последние несколько дней, встречаясь с нашим дядей Джеймсом.

Потому что наш отец умер.

Это все еще кажется нереальным. Десять долгих лет этот мужчина контролировал мою жизнь. Возможно, это было на расстоянии, но его присутствие всегда было там, как постоянная петля, затягивающаяся вокруг моей шеи. Когда что-то такое сильное, такое большое исчезает… облегчение не бывает внезапным. Оно приходит поэтапно, в моменты, когда вы все еще чувствуете, что они там, готовые наказать и контролировать вас, и когда их нет… вот тогда приходит облегчение. Вот тогда вы начинаете верить, что они ушли. Вот тогда вы понимаете, что вы свободны.

Воспоминания о его смерти размыты, и я не спешу их вспоминать. Коннор объяснил, что после того, как Патрик застрелил Игоря, из-за чего церковь загорелась, он направил свое оружие на меня. Вот тогда и появился Коннор, и он не колеблясь спас мне жизнь.

Не поймите меня неправильно. Я благодарна, что он это сделал, но Коннор… он, был правой рукой отца. Убить его было актом предательства, предательством худшего рода.

Наш дядя Джеймс имел полное право призвать к смерти Коннора, но… он этого не сделал. Вместо этого Коннор получил поддержку нашего дяди в качестве следующего босса ирландской мафии Майами. Похоже, смерть мамы и Эйдена сломала папу больше, чем мы думали, и он еще больше скатился в состояние безумия, которое ослепило его от защиты и надлежащего управления бизнесом. Коннор это видел, мужчины это видели, даже его брат видел это из-за океана. Коннору не составило большого труда взять управление в свои руки. Мужчины уже уважали его, так что это был легкий переход.

Когда я вчера говорила с дядей, он щедро извинялся за действия моего отца. Он рассказал мне обо всем, что он сделал, чтобы защитить меня от ядовитого влияния моего отца, когда я росла. Как только он поговорил с Эви, он узнал, что папа солгал ему о моем исчезновении и что я не была в каком-то длительном отпуске, как ему сказали.

Я всегда знала, что папа и его брат не были близки. Что он согласился принять меня после смерти мамы из уважения к ней, но не к своему брату. Излишне говорить, что до стрельбы между братьями не было никакой любви. Каплей, которая сломала спину верблюда, стал рассказ Коннора о том, что произошло в церкви. Если бы папа выжил в ту ночь, я сомневаюсь, что он прожил бы долго.

Мы с Коннором долго говорили, прежде чем он ушел. Оказалось, это он отправил Майклу анонимное письмо с указанием спасти меня. Когда он услышал от мужчин слух, что Майкл сходит с ума по загадочной женщине, которую встретил в январе, женщине, которую с тех пор не мог найти, он вспомнил, как подобрал меня у Sinners, и все сложил вместе. Теперь я понимаю, почему у него были связаны руки в ту ночь в Италии. Он не мог спасти меня в тот момент, не подвергая опасности себя, меня и Грейс. Поэтому он поступил лучше всех и отправил Майклу анонимное письмо о месте проведения аукциона.

Я обязана Коннору больше, чем могу себе представить, и за это я простила его за его участие в Италии. Но, несмотря на это,