Академия Бикон. Том 1: Дисциплина и Портянки - Yirtimd2

На другом конце базы мгновенно падает напряжение.

Системы выходят из строя.

Турбины разгоняются — потом начинают сбоить.

На дисплее:

«АНОМАЛИЯ. МОДУЛЬ ГРАВИСТАБИЛИЗАЦИИ ОТКЛЮЧЁН.»

Он спокойно уходит.

Молча. Как и всегда.

Атлас

Механический вой. Скрежет гигантских стабилизаторов.

И затем — невероятный грохот, слышный по всей земле.

Остров начинает опускаться.

Медленно. С величественным ужасом. Как если бы небо решило вернуться на землю.

Гравиплатформы не выдерживают.

Некоторые зоны уже отключились.

Отрываются купола, летающие особняки рушатся.

Крик. Паника. Элита в шоке.

Мантль

Ночлежки, заводские районы, убогие дома — впервые видят, как Атлас опускается к ним.

Не символично. Физически.

— Смотрите… они спускаются. С неба… к нам.

Толпа собирается.

— Они хотели, чтобы мы снова пошли на войну за них.

— Они думали, что мы безмолвны.

— Они забыли, что когда небо падает на землю — земля не прощает!

Толпа — уже не молчит.

Угоняются грузовики.

Здания закидываются коктейлями с горючими смесями.

Из городских казарм Атласа выходят войска.

Звучат первые выстрелы.

На улицах на трещине между Атласом и Мантлем возводятся баррикады и появляются самодельные лозунги:

«За Мантль!»

«За Атлас!»

* * *

В залах правительственных кабинетов и корпоративных комплексов — паника.

Те, кто привык смотреть на Мантль как на муравейник — теперь слышат рев муравейника в своих коридорах.

— Поднять баррикады! Защитить жилые сектора!

— Ввести армию! Пусть стреляют по этой черни из Мантля!

А где-то в тени разрушенного зала, некто наблюдает, как рушится символ старой эпохи.

Его голос — внутренний, спокойный, бесцветный:

"В каждом цикле одна истина: порядок нельзя навязать сверху.

Его можно только возродить — из праха, из ужаса, из утрат.

Я дал им выбор.

И теперь они — либо очистятся…

…либо сгорят, как всё, что было построено на лжи…"

И уходит в темноту.

Мистраль. Центр города.

Бывшая штаб-квартира Атласа — теперь занята.

Над ней — стяг Менажери. Золотой лев на зелёном фоне.

Под ним — толпа.

Фавны и Люди вместе — рабочие, учителя, дети. Все на улицах. Все кричат.

«АТЛАС УШЁЛ!»

«МЫ СВОБОДНЫ!»

Братья Альбины, в форме командиров, поднимают руки — крики усиливаются.

Сиерра, запылённая, в броне, с винтовкой за спиной, поднимается на платформу и смеётся — искренне, хрипло.

Её голос разносится по площади:

— Теперь здесь наши законы! Наш голос! Наша земля! Если у них что-то и осталось — пусть оставят это себе. Мы забрали своё обратно!

Толпа ревёт.

Гира Белладонна стоит в центре, с Кали рядом.

Он поднял её руку — как знамя.

И вдруг… не выдерживает. Протягивает другую — берёт её за плечи.

И целует. Прямо перед всеми.

Толпа замирает. А потом — аплодисменты, крики, хлопки в ладоши.

Они не просто радуются — они верят. Он стал символом.

И теперь уже не человек, а история, которая случается прямо на их глазах.

В это же мгновение — в штаб вбегает связист.

Молодой, запыхавшийся.

— Господин Белладонна… вы должны это увидеть.

Гира, всё ещё с рукой на талии Кали, поворачивается.

Ему дают планшет. На экране — кадры. Мантль. Опускающийся Атлас.

Толпы на улицах. Горящие особняки. Баррикады рабочих.

Солдаты идущие по улицам.

Голографические объявления с надписями «Тирания закончится!».

Он молчит. Его взгляд дрожит, но не от страха.

Сиерра подходит ближе.

— Это… правда?

Гира молча кивает.

— Да. Падает не только их остров. Падает их мир.

Он опускает планшет. Вся площадь смотрит на него. И он кивает людям.

— Празднуйте. Сегодня — наш день. Но завтра…

Он поворачивается и уходит в штаб. Кали идёт за ним.

Ночь. Штаб. Только тусклый свет.

Перед ним — стол. Карту уже свернули.

На ней не осталось фронта. Он — весь их.

Гира сидит. Перед ним — микрофон, камера, ручка, бумага.

Рядом Кали, тихо держит его за руку. Он отводит её — не с холодом, а с уважением. Ему нужно быть одному.

Он нажимает «запись».

"Вы хотели, чтобы мы были благодарны за цепи.

Вы хотели, чтобы мы умоляли, когда вы бросали крошки с вашего неба.

Но теперь… у нас нет цепей.

И неба у вас тоже больше нет."

Он смотрит прямо в камеру. Глаза — не ярость. Сталь.

"Пока мы боролись, вы стояли над нами.

А теперь вы — рядом.

И мы видим вас.

Без золота. Без стекла. Без лжи."

Он подаётся вперёд.

"Мы не будем искать мести.

Мы будем искать завершения.

И завершение — это не переговоры.

Это не амнистия.

Это стирание.

Атлас был машиной, построенной на костях.

Пора разобрать её до болтов.

Пора, чтобы никто и никогда не посмел подняться вновь за счёт тех, кто рождается с ушами, хвостом или когтями."

Он выключает камеру. Встаёт. Подходит к окну.

На улице — костры, песни, танцы, слёзы.

Кали подходит сзади, обнимает его.

— Ты знаешь, что теперь пути назад нет?

Он молча кивает.

— Именно поэтому… я выбрал идти вперёд.

Штаб уже давно опустел

Гира стоит у окна, усталый, но полный решимости.

Кали сидит рядом, гладит его пальцами по плечу.

На столе — его речь.

Скоро она отправится гулять по сети.

По всему миру её увидят за считанные часы.

Молот поднят. Осталось только ударить.

Тут раздаётся звук. Тихий. Плавные, неторопливые шаги.

И из самой глубокой тени штаба… выходит некий человек.

Позади него — девушка в красно-черных одеяниях и с белой маской на лице.

Она держит руку на рукояти катаны, готовая защитить его в любой момент.

Он саркастично хлопает в ладоши, с еле заметной насмешкой во взгляде.

— Браво. Какая… трогательная, воодушевляющая речь! Достойно скрижалей истории. Только вот… оно того не стоит.

Гира резко встаёт. Прикрывает Кали плечом, инстинктивно хватаясь за нож, прикреплённый к поясу.

— А⁈ Ты кто такой⁈ Как ты сюда попал⁈

Тот смотрит спокойно, почти с сожалением.

— Не бойся, я не пришёл с мечом. У меня нет армии. Только слова.

Хотя… как показывает твой собственный пример — иногда слова опаснее любого оружия.

Он обходит стол, садится в кресло, как будто у себя дома.

И продолжает:

— Ты уже победил, Гира. Атлас пал.

Их символ разрушен.

Их элита скрывается.

Их народ восстаёт против них самих.

И ты хочешь… стереть остатки?

Ради чего?

Гира рычит, кулаки дрожат.

— Ради того, чтобы они НИКОГДА не вернулись!

Ради того, чтобы ни один ребёнок больше не рождался в цепях!