Одно небо над нами - Марта Заозерная

class="p1">– Министры энергетики Туниса и Марокко? По-твоему, они помогут Кате, лежащей в больнице Египта? Ты серьёзно? Думаешь, таких людей дергают по таким поводам? Мама, это не соседка, не сестра одноклассника. Министр. Сколько стоит день пребывания в клинике? Я оплачу ей неделю. Пусть скинут реквизиты счета учреждения, – мама обращается к одной из сестер бабушки.

В последующие минут двадцать я узнаю: племянница бабушки, которая пару лет назад уехала на пмж в Египет, родила. Двойня, кесарево. Утром родила – вечером выписка. Для нас это дикость, а где-то —реальность. Лично я после естественных родов и то была размазня.

– Лена, зачем платить, если можно решить по-другому? – раз в пятый уточняет бабуля.

– Наверное, потому что я не хочу быть должной кому-либо. Вы простите, – мама обводит бабушку и её сестёр взглядом. – Катя того не стоит, – уезжая, она сказала, что мама проституцией занимается, иных способов бабе много зарабатывать в нашей гнилой стране нет. Почти что цитата. – Полагаю, что переезд стоил рисков для здоровья понесенных.

Вернувшись, Алексей даже не старается прикрыться терпимостью.

– Давай сюда, – предостерегающе произносит он, глядя на маму, когда бабушка Нина передает свой телефон ей. Там в переписке реквизиты указаны. Ма безропотно слушается, она вообще рядом с мужем девочка-девочка. Я даже завидую её лёгкости. И ревную её к Алексею. – Мой помощник свяжется с клиникой, узнает, что нужно, оплатит услуги. Лен, собирайся, едем домой. Пора отдыхать.

Напрямую он с бабушкой не связывается. Мама ли попросила, или воспитание не позволяет, но ведет себя очень сдержанно, хотя, явно, хотел бы грубее.

– Мы тоже поедем, – ладони Стёпы мне на плечи ложатся.

– Водители ожидают: как только захотите домой, выходите. Все на парковке. Можете не торопиться, у них рабочее время, – произносит Алексей сдержанно.

Найти своего человека – миссия трудная. Идя по пути наименьшего сопротивления или устав ждать, многие делают выбор неправильный. За что потом и страдают.

Когда мы жили у бабушки, по соседству жил мальчик, ровесник мой. Я ему нравилась, очень. Когда мы подросли, он мне в любви признаваться начал. Обещал, что мы с ним поженимся, пугая меня этими словами до чертиков. Валера во всех отношениях положительный. Добрый, внимательный, симпатичный, трудолюбивый. Однако помимо меня (сейчас было тщеславно), у него ещё мечта была – домашняя ферма. В шесть лет он мечтал о трех козах и десятке свиней. Это не плохо, но мои-то мечты о балете были. Изящество. Красота. Признание. Показываешь всё, на что только способна, и оказываешься в центре внимания. Трогательный образ. Диагональ за диагональю, фуэте, капельки пота по спине… Козам в моей мечте места нет. Я не из тех, кто пойдёт с утреца в курятник яички собирать.

Все мы разные, просто пазл должен сойтись. Наши со Стёпой, мамин и Алексея – сошлись.

Эпилог

Елена

Лежим с Агатушкой на диване в обнимку и наблюдаем за тем, как малыши крушат всё вокруг. Когда они втроем, в каждого по два демона вселяются, и начинается вакханалия. Сегодняшний день – не исключение. Петя, как самый активный, нашел – ума не приложу где – деревянную швабру и с помощью магии, как он считает, превратил её в лошадь. И вот теперь эти три всадника апокалипсиса скачут по дому, оседлав «лошадь». Первой Саша сидит, за ней Петя, замыкает троицу Ваня. Нижняя часть швабры звонко бьется об пол, наполняя дом диким шумом, от которого окна звенят, особенно когда дети с паркета на плитку несутся.

– Сейчас что-то будет, – тихо Агата произносит, когда они на полном ходу в сторону кухни бегут.

Минут сорок уже по кругу скачут.

Агатка комментирует, но вставать, чтобы их разогнать, не спешит. Лежит рядом со мной и, как кошка, трется о мою руку, чтобы ей голову гладила.

Уже «что-то» свершилось. К новому году весь дом был украшен: гирлянды, декорации – всё горело, сияло, искрилось. Сейчас же… всё что ниже, чем два метра от пола, тайфуном снесено подчистую. Сегодня поутру они даже три своих ели ножницами садовыми подкорректировали, под чутким контролем старших мужчин. Зачем это было? Никто так и не признался. Видимо, от печали: подарки под ними появлялись только до Рождества.

Каким бы их озорство ни было, что бы они ни творили, остановка сердца во время кесарева стоила этих моментов. Океана любви этой стоила.

– Сейчас Петя в угол пойдет, – произношу намеренно громко. – Ещё раз увижу, что ты Александру за косы тянешь, накажу, – мелкий плут наматывает косы сестры себе на руки, в несколько оборотов, и тянет назад её голову, что есть сил.

Конная делегация тормозит очень резко.

– Мам, ну она же лошадка! – восклицает старший (на пару мгновений) сыночек.

– Я лошадь? – Саша к нему оборачивается, подбоченившись. – Ты совсем одубел?! Договорили же, мы все наездники! – Сашулька гневно смотрит на дядю несколько секунд, затем поджимает губешки, спрыгивает с рукоятки швабры и бежит ко мне. Когда подбегает, в глазах уже слезы стоят. – Бабушка, он меня обижает, – бросается на диван, пряча лицо у меня на груди.

Серьезно на сына смотрю, мол, сейчас извиняться придется.

– Я не сильно тянул. Ей даже больно не было, мам! – Петя в папу пошёл: никогда не ошибается. Очень тяжело ему дается ошибки свои признавать. – Я извиняться не буду! – ногу вперед выставляет и постукивает носком по полу.

Картина маслом. Деловой трехлетний баклажанчик. Когда Лёша увидит, что Саша плачет, прибежит Петя как миленький просить прощения. Начиная с пуза и по сей день присутствие папы творит с ним чудеса. Для Вани папа тоже авторитет, но он и так мальчик спокойный, степенный, балуется с головорезами, как бы одолжение им делая.

– Бабулечка, давай мы поспим? – прорыдавшись, Сашуля трет глазки. – С тобой буду спать.

За последние три года Агата девять раз ездила на гастроли с Краснодарским театром балета, чаще всего это Китай и ОАЭ, там лучше всего принимают русский балет.