Забытый: ЛУКА - Слоан Кеннеди

Но он прервал поцелуй слишком быстро. Я задыхался, когда он отстранился и прижался своим лбом к моему. По крайней мере, он тоже тяжело дышал.

— С тобой все в порядке? — снова спросил он меня.

Наверное, мне следовало сказать ему «да», просто чтобы облегчить себе задачу. Но меньше всего мне хотелось лгать ему. Я покачал головой и прошептал:

— Я так по вам скучаю. По тебе и Вайолет.

Уверен, что слышал, как он вздохнул с облегчением, но не знал почему. Конечно, он понял, что без меня ему будет лучше. Он сделал то, что намеревался… он защитил меня и нашел семью Вайолет. Что еще оставалось?

— Лука, если это из-за чувства вины...

— Это, блядь, не из-за чувства вины, Реми! — он практически кричал. — Я хочу тебя! Я хотел тебя с того самого момента, как увидел снова.

Я в шоке уставился на него, а затем покачал головой.

— Нет, — начал я. — Нет, ты остановился. В последний раз, когда мы целовались, ты остановился, когда прикоснулся ко мне. Ты почувствовал мои шрамы и понял, что я делал, чтобы они появились. Я наркоман и шлю...

Это все, что я успел сказать, прежде чем его рот снова накрыл мой. Я застонал, когда он поцеловал меня еще крепче, чем раньше. Он подался бедрами вперед, пока его член не потерся о мой через одежду. Я вскрикнул от прикосновения, потому что это было так непривычно для меня. У меня никогда не вставало, когда я был с другими парнями, поэтому все, что Лука делал со мной, было впервые. Я поцеловал его в ответ, чувствуя себя неуклюжим и неопытным, но если Луку это и беспокоило, он этого не показал. Я ничего не понимал из того, что происходило, но и не хотел, чтобы он останавливался.

Руки Луки скользнули вверх по моим запястьям, затем по ладоням. Он переплел наши пальцы, но держал мои руки над головой, прижав их к дереву. Он снова прервал поцелуй, и на этот раз я едва смог перевести дыхание. Его губы были всего в нескольких дюймах от моих, и я видел, что он был в таком же состоянии.

— Никогда больше не называй себя так, слышишь меня? — он зарычал на меня. — Ты не являешься ни тем, ни другим. — Он слегка встряхнул мои руки и повторил: — Ты. Не. Являешься. Ни. Тем. Ни. Другим.

Я был слишком поглощен желанием, чтобы сделать что-либо, кроме как согласиться с ним. Я все еще понятия не имел, что происходит. Мысль о том, что он на самом деле может хотеть меня, была не из тех, которые мой мозг мог переварить. Парни, платившие за секс со мной, были не слишком разборчивы. Лука мог заполучить любого мужчину или женщину, каких только хотел. Даже если бы я не тащил с собой кучу багажа, я был худым и бледным, и шрамов на моем теле было предостаточно. Лука был строен и красив. Но, кроме того, он был храбрым и добрым, и в нем чувствовалась мягкость, когда дело касалось Вайолет, его сына... и меня.

— Я остановился раньше, потому что не хотел подавлять тебя. Я не хотел, чтобы ты думал, что я хочу тебя только физически. Ты был в уязвимом состоянии после всего, что произошло той ночью. Если бы я воспользовался этим... — Он не стал продолжать, вместо этого просто покачал головой.

Как я мог подумать, что этот человек эгоист и использовал меня, когда я был ребенком? Как я мог думать, что он бесчувственный?

Лука отпустил мою руку и провел пальцами по предплечью, щеке и шее. Его рука продолжала двигаться вниз, пока не достигла моего бедра... бедра со шрамом на нем.

— Ты такой красивый, Реми, — прошептал он, а затем его губы запечатлели на моих легкий, как перышко, поцелуй. — Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не прикоснуться к тебе. — Его рука снова скользнула по моему боку, а затем остановилась на груди. — И твое сердце, Реми. У тебя самое преданное сердце, которое я когда-либо знал. Пережить то, что у тебя было, а потом предложить прощение кому-то вроде меня...

Я накрыл его руку своей.

— Почему ты мне не веришь? — спросил я. — Почему ты не хочешь поверить, что мне нечего прощать? Ты не сделал ничего плохого.

— Милый, — мягко сказал Лука. — Я думаю, что это просто будет одним из тех вопросов, в котором нам придется согласиться или нет.

Мне не нравилась мысль о том, что он будет испытывать чувство вины до конца своих дней, но когда я открыл рот, чтобы сказать об этом, он заставил меня замолчать поцелуем... еще одним, нежным и сладким. Было потрясающе осознавать, что не имело значения, были ли его поцелуи целомудренными или всепоглощающими — в любом случае, они убивали меня.

— Скажи мне, почему ты ушел? — спросил Лука. Его тело все еще было прижато к моему, но он отодвинулся на несколько дюймов от моего лица, вероятно, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Потому что я трус, — признался я. Я видел, что он собирается возразить, поэтому быстро продолжил. — Я не мог этого сделать. Я не мог смотреть, как эта женщина влюбляется в Вайолет, хотя я этого и хотел. Что за мудак так поступает? Я не хочу ее для себя, но я не хотел, чтобы она досталась той женщине? И ты… чем скорее Вайолет уйдет, тем скорее уйдешь и ты. Если быть честным, то у меня не было причин оставаться с тобой так долго. Было слишком просто вести с тобой семейную жизнь. — Я знал, что мои слова звучат жалко, даже когда произносил их, поэтому добавил: — Кроме того, у меня была жизнь, к которой мне нужно было вернуться. Работа, друзья.

— Ты имеешь в виду работу, с которой уволился? — Спросил Лука. Я почувствовал, как мои щеки вспыхнули от этого вопроса. Как, черт возьми, он узнал об этом?

— Я... - начал я, но затем растерял слова. У меня не было объяснений, по крайней мере, тех, которыми я хотел бы поделиться с ним.

— И, насколько я знаю, Алекс — твой единственный друг, но даже он не знал, где ты.

На этот раз в голосе Луки безошибочно прозвучало обвинение. Я не винил его. Одно дело — сбежать, и совсем другое — солгать ему в лицо. Поскольку я не знал,