Сэр - Р. Дж. Льюис

потребовать еще одну раздачу, могу даже попросить ди-джея, который продолжает твердить мне, что он не ди-джей, включить песню получше… и да, я рычу на женщину, которая просто стоит рядом в коридоре, но я… все еще… здесь.

Парень рядом со мной — Мэтт? — теперь сидит очень близко, и он смеется над всеми моими шутками, так что я еще и налаживаю связи. Это работает. Мне давно следовало попробовать пообщаться. Приятно спрятать свою боль за несколькими бутылками пива и партиями покера.

— Я видел тебя внизу, — ухмыляясь, говорит Мэтт. — Ты появилась из шкафа, как существо из Нарнии.

— Я тоже видел это! — смеется другой парень, поигрывая фишками для покера. — Это была какая-то хрень про Льва, Колдунью и платяной шкаф.

— Это моя темница, — объясняю я. — Работа в процессе необработанный алмаз.

Парни смеются, но, вероятно, разрыдались бы, увидев мои апартаменты на самом деле.

— Уэст нанимает самых красивых женщин, — говорит Мэтт, наклоняясь ко мне. Он кладет теплую руку мне на колено и шепчет: — Я бы не запер тебя в шкафу, если бы спал прямо над тобой.

Я натягиваю фальшивую улыбку.

— Отлично.

Затем я пытаюсь убрать его руку со своего колена. Когда она падает, он просто поднимает ее и опускает обратно. Это довольно дерзко, этот чувак пытается соблазнить меня…

— Убери свою руку, — произносит низкий голос.

Я поднимаю взгляд, на мгновение напрягаясь, когда в комнате появляется Уэст... Только откуда именно? Он встает перед нами, неодобрительно смотрит на меня карими глазами, прежде чем вернуться к моему новому другу Мэтту.

Мэтт опускает руку, изображая невозмутимость. Мы играем еще одну раздачу, и Уэст, не говоря ни слова, задерживается, разглядывая всех… разглядывает меня.

Я нервно отхлебываю пива, время от времени поглядывая на него. Он… все еще здесь. Присутствует. Я могу сказать, что Уэст трезв, а я этого не ожидала. Он бродит по комнате, наблюдая за игрой, наблюдая, как я проигрываю снова и снова. Мои фишки тают, но это потому, что я больше слежу за ним, чем за своими картами.

В конце концов, он садится в кресло прямо напротив нас. Кажется, он сосредоточен на Мэтте больше, чем на ком-либо другом. Мэтт не прикасается к моему колену, но придвигается ближе, и меня окутывает аромат его одеколона. Это приятный аромат, не такой уникальный, как у Уэста, но все равно очень приятный, и на Мэтта тоже приятно смотреть, так что я не то чтобы страдаю, но Уэст, похоже, с этим не согласен. Его челюсть сжата, когда он пристально смотрит на него.

Когда Мэтт выигрывает раунд, его голос гремит на всю округу. Он подпрыгивает, высокомерно говорит несколько слов нам, «проигравшим», прежде чем плюхнуться обратно и, обняв меня за плечи, сказать:

— Мне нужно, чтобы ты была рядом со мной. Ты мой талисман на удачу.

Уэсту… не нравится такое развитие событий. Он ревнует. Я вижу это по его лицу. Выражение его лица становится грозным, когда он наклоняется вперед, упираясь локтями в колени, и смотрит на Мэтта, приоткрывая губы, чтобы сказать:

— Убери свою руку.

Мэтт напрягается, прежде чем ослабить хватку на моих плечах.

— Я что-то делаю не так?

Уэст поджимает губы.

— Моя помощница не хочет, чтобы к ней прикасались.

По моему телу пробегают мурашки, когда я с облегчением выдыхаю. Я стараюсь вести себя непринужденно, надеясь, что мы сможем продолжить нашу игру, потому что мне отчаянно нужно отвлечься, иначе я так и буду пялиться на Уэста.

В комнате царит напряжение. Музыка играет какие-то неприличные мелодии, но я едва слышу их из-за шума крови в ушах. Я чувствую себя не менее неловко. Мэтт отодвинулся от меня как можно дальше. Он практически свисает с края дивана, и никто больше со мной не разговаривает.

— Ну же, ребята, — подбадриваю я их. — Мы все еще веселимся, верно?

Они, похоже, не согласны.

У меня теперь плохая аура.

Хотя я не могу винить Уэста. Я ценю его вмешательство…

Мое тело внезапно замирает, когда я вижу, как вокруг него толпятся женщины. Одна из них сидит на подлокотнике его кресла и что-то шепчет ему на ухо. Мой пульс учащается, и внутри меня нарастает напряжение, которое невозможно игнорировать.

— Слезай с этого кресла, — шиплю я, уставившись на брюнетку с длинными ногами. Когда она смотрит на меня с самодовольным выражением, затуманивающим ее черты, я добавляю: — Оно антикварное, и твоя накладная задница его испортит. Слезай. С него.

Когда она этого не делает, я вскакиваю на ноги, и внезапно она спрыгивает с кресла, спотыкаясь на своих каблуках. Уэст немедленно встает и хватает меня за руку, когда я подхожу достаточно близко, чтобы замахнуться на эту самодовольно улыбающуюся девицу…

— Думаю, на сегодня мы достаточно повеселились, — говорит он натянуто. — Больше никакого алкоголя, Айви. Пошли.

Он выпроваживает меня из комнаты, а я все еще киплю от ярости при мысли о том, что эта женщина прижималась к нему, касаясь губами его уха.

— Ты не должен был позволять ей делать это, — рычу я на него, у меня кружится голова, пока он ведет меня по темному коридору. — Это антикварное кресло, Эйдан.

— Ты очень дорожишь этим креслом, я понял.

— Дорожу, — говорю я, когда он открывает дверь, обнимая меня и прижимая к своей груди. — Я очень забочусь о твоей мебели. Она является продолжением дома, Эйдан. — Точно так же, как твое ухо является продолжением твоего тела.

Его грудь вздымается от удовольствия. Его губы скользят по моему уху.

— Мне нравится, когда ты зовешь меня по имени.

— Эйдан. — Я закрываю глаза, наслаждаясь.

— Ммм.

Я смутно осознаю, что мы в его спальне. Он подводит меня к своей кровати и усаживает на край матраса, а затем опускается рядом, чтобы снять с меня туфли. С ремешками это довольно сложно. Я все еще в рабочей одежде, и мне нужно принять душ, но… у меня сейчас слишком кружится голова. Смотрю на него сверху вниз, пока он расстегивает одну туфлю и снимает ее, аккуратно ставя перед тумбочкой. Я смотрю на него, на его потрясающее лицо и сосредоточенные губы. От эмоций у меня снова перехватывает горло.

— Что ты делаешь? — шепчу я, сбитая с толку его заботливым поведением.

— Ты заботилась обо мне, когда