Флоридский ветер перемен - Лиза Гарм

— Тебя к этому будет склонять Сидман, и твоя задача убедить его в том, что ты не хочешь выглядеть трусливым идиотом в глазах общественности. С Сидманом я сам переговорю. Идет?

— Да.

— Вопросы еще есть?

— За что он мстит тебе?

Удивительно, я думал об этом давно все знаю.

— Бабы — зло, Эштон. Держись от них подальше, — Офигенное заключение делает мой воспаленный мозг. И ведь есть доля правды в этом стереотипе.

— Я так и знал, — Усмехается побитый паренек, провожая меня взглядом. Без лишних слов расстаемся на этой ноте.

Выхожу за дверь, замечая ходящую туда-сюда Александру. Стройные ножки заставляют смотреть только на них. До чего же короткие шорты у неё.

— Всё? — Зачем-то спрашивает у меня, и не дождавшись ответа залетает обратно в палату.

Весело наблюдать за её реакцией. Ждала, что я убью его там?

Слышу, как она сердобольно насилует парня вопросами о самочувствии, после чего прощается с ним и возвращается ко мне.

Долго смотрит мне в глаза, хер знает, чего ожидая. Надеюсь, не раскаяний? А то было бы глупо.

За неимением последовавших вопросов протягиваю ей ключ от машины и сухо роняю:

— Прям перед входом машина, идешь туда и ждешь меня. Я сейчас найду Мэдисон и отвезу вас домой. Надеюсь, тут мы спорить не будем?

Озадачил я недотрогу. Смотрит то на ключ, то на дверь. Там, наверное, целый полк тараканов поднялся на бунт и, но сначала — на оценку ситуации.

Что-то строчит в телефоне, а потом лаконично вытаскивает брелок и уходит на выход, перебирая своими потрясными ножками. Задницу бы я её помял, до чего же аппетитная.

Судорожно растираю лицо, чтобы забыть эту залипательную картину. Мой член как-то не вовремя дает о себе знать. Молодость вспомнил?

Отгоняют горячие картины и иду искать еще одну головную боль.

Глава 35

Александра Римская

Почему при виде его у меня всегда начинается какой-то мандраж? И бардак в голове. Я вроде определилась для себя, что больше не боюсь его. Но как только он появляется в поле моей видимости — поджилки трясутся.

А еще я поймала странную мысль, что хочу прикоснуться к нему. Мне хочется потрогать Тайлера. Я схожу с ума?

Пикаю брелоком, чтобы понять какая из трех машин у входа — его. Серебристая красотка сразу реагирует, и я изумляюсь предпочтениям мистера Равьера. Что это за машина? Американская классика?

Забираюсь на заднее сиденье и моё обоняние сразу выхватывает нотки терпкого парфюма. Да, я очень хорошо запомнила эти мускусные нотки. Потрясающие нотки. Я еще долго их чувствовала на себе, после того как он тесно зажимал меня в углу своей раздевалки.

Восхитительный запах.

Переключаюсь на пришедшее сообщение от Мэдисон, которое гласит, что она почти заканчивает и скоро присоединится ко мне. Я успела ей сообщить, что буду ждать в машине Тая.

“Не бойся его” — этим завершается её сообщение.

Легко сказать. Да только проблема в его устрашающей ауре и в моей чрезмерной впечатлительности. А еще в неустаканившемся отношении к его персоне. Не знаю, как вести себя с ним.

В голове каша, глаза слипаются. Вечер выпотрошил без остатка.

Скидываю обувь и устаиваюсь на сиденье с ногами. Без интереса вожу взглядом по темной улице. Приятный запах бередит рецепторы и подкидывает мозгу разные картины. Я снова хочу потрогать Тайлера. Почему эта глупость насилует мое сознание? А самое главное, когда она успела там поселиться?

Вздыхаю, растираю глаза и пытаюсь переключиться на охранника у дверей в госпиталь. Он смотрит куда-то вверх на небо, а я смотрю в панорамные двери. И почему-то жду не Мэд.

Тот, кого я бессознательно жду, появляется буквально через пару минут. Его темно-серая футболка не скрывает под собой отточенные мускулы, которые контрастно перекатываются при движении. Темные джинсы сидят как надо на мощных ногах. Черные спортивные кеды делают его образ легкомысленным. Смесь всевозможных граней в одном лице. Как же он хорош. Хочется потрогать.

Пялюсь на него словно хочу запомнить детали. Может он прав и я действительно хочу его? Просто не могу признаться самой себе?

Ну даже если и хочу, что с того? Проще перехотеть, чем страдать последующими муками сожалений.

Тайлер садится на водительское, принося за собой потрясные нотки личного запаха, и молча заводит двигатель. Какое-то время мы просто слушаем звук рокочущего мотора, а потом я не выдерживаю:

— Где Мэдисон?

Ответ поступает не сразу:

— Заканчивает разбираться с бумагами. Скоро придет.

— С какими бумагами? — Мэди вроде не имеет права участвовать в лечении Эша. Что я пропустила?

Тайлер кидает беглый взгляд в зеркало заднего вида. В глазах как всегда полное равнодушие.

Мне кажется он с неохотой вступает со мной в контакт:

— Мэдисон хочет перевести твоего парня к себе в больницу.

— Он не мой парень, — Зачем-то говорю, задумчиво переваривая информацию. Моя кудряшка чувствует вину за собой, чем заставляет меня беспокоиться за неё. Никто не мог предвидеть реакцию Рея.

— Парень, друг, — Тянет Тай. — Какая разница.

Он утыкается в телефон, а мне хочется стукнуть его. Такой весь важный. Быстро он потерял интерес ко мне. Еще совсем недавно запах мой втягивал, прижимая к стене, а теперь делает вид, что я ему безразлична.

Хотя, это и неудивительно. Одной меньше, одной больше. Боюсь представить, сколько женщин у него бывает за неделю. Люк прав, звездные мальчики и тихое будущее на двоих — ходят разными дорогами.

И когда я только начала принимать эти слова близко к сердцу?

— Почему ты сказал, что я тебя подставила? — Так же задумчиво тяну. Зубы просятся покусать губу, но вовремя себя отдергиваю, чтобы не выглядеть глупо. — Там, в палате Эштона.

Тайлер опять тянет с ответом. Набирает какой-то текст в своем смартфоне и только окончив, откладывает его, после чего многообещающе вздыхает и выдает:

— А ты будто не знаешь, что профессиональным спортсменам запрещено попадать в полицейский участок. Твоя тупая выходка на Самуи чуть не обошлась мне боя в Лас-Вегасе. Скажи спасибо, что мои люди откупились от трех дебилов, которые с удовольствием бы сделали с тобой самые грязные вещи, которые активно транслируются в фильмах для взрослых.

— Откуда мне было знать? — Чересчур эмоционально реагирую на его слова. После слово “тупая” хочется задохнуться от возмущения. Приходится потратить остатки сил, чтобы остаться невозмутимой.

— Теперь знаешь, — Тайлер лениво поворачивается на меня, чуть закидывая голову. — И в следующий раз ты будешь слушать, что тебе говорят, а не изображать чудо-женщину. Если я