Танцующая с волками - Сёстры Нолан

Мириады иголочек волнами гуляли по телу, концентрируясь где-то внизу живота, и Оливия нетерпеливо заёрзала, стараясь поймать эти приятные ощущения. Истолковав её движения по-своему, Рой одним махом перевернул её на спину так, что она не успела даже ахнуть. Он тут же опустился к её шее, жаля кожу небрежными касаниями языка. Ладонь скользнула по бедру до самой кромки спортивных шорт, собирая за собой вереницу мурашек. Не встретив сопротивления, Рой уверенно потянул эластичную ткань вниз.

От его прикосновений к самым чувствительным точкам перехватывало дыхание, и Оливия едва держалась, чтобы не застонать в голос.

— Ты всегда так течёшь, Бейли? — Она вздрогнула от жаркого шёпота, опалившего кромку ушной раковины. — Или это…

Понимая, что следующие его слова обязательно заставят её передумать, Оливия резко притянула его к себе за шею и впилась в губы. Не ожидая такого напора, Рой шумно выдохнул и тут же подмял её под себя, вжимая в маты.

Остатки разума вопили о том, что всё происходящее неправильно, но она отчаянно гнала от себя любые мысли. Сейчас ей было слишком хорошо, чтобы останавливаться, слишком сладко, чтобы думать о последствиях.

Стянув штаны, Рой торопливо устроился у неё между ног и толкнулся. К удивлению парня, Оливия вдруг дёрнулась, словно в попытке отстраниться. Двинув тазом ещё раз, он поднял глаза и вдруг замер.

— Бейли?

Веки Оливии были крепко зажмурены, на трепещущих ресницах застыло несколько крошечных капель, она качнула головой, словно хотела отвернуться, но продолжала крепко держать его за шею.

— Чёрт… — пробормотал Рой, ошеломлённый внезапной догадкой. Оливия сама прижалась ближе, не желая отпускать его, и он осторожно подался ей навстречу.

Мир вспыхнул и запульсировал алым маревом под плотно сжатыми веками, и она сдавленно охнула. Отрезвлённый её стоном, Джилрой снова посмотрел на Оливию, поймал её испуганный, умоляющий взгляд и хотел было отстраниться, уйти, пока не стало слишком поздно, когда, угадав его мысли, она обхватила гладко выбритые щёки ладонями и прильнула к губам, разрушая последние сомнения.

Резкая боль утихла, принеся за собой приятное чувство наполненности. Рой был здесь, рядом, крепко прижимал её к себе, опаляя горячим дыханием шею и ключицы. Хаотичные, поначалу неловкие движения постепенно стали более ритмичными, отрывистыми.

Оливия ловила эти странные новые ощущения со смесью страха и любопытства. На очередной толчок её тело вдруг отозвалось сладостным трепетом. Она негромко всхлипнула и робко повела бёдрами в надежде почувствовать это снова. В ответ Джилрой глухо зарычал и ускорился, вбиваясь до основания.

Ему хотелось сдержать себя, быть нежнее, но то, как она несмело выгибалась в его руках, как пальцы впивались в спину, царапая кожу короткими ногтями, а рот кривился в немом крике, лишало последних крупиц рассудка. Переполняющие эмоции теснили грудь, мешая удерживать контроль, и Рой поддался чувствам, выпуская желание на волю.

Разрядка наступила внезапно. Ещё какое-то время он лежал, прислонившись лбом к её, прикрыв глаза и тяжело дыша. Оливия нежно коснулась его щеки, собираясь провести по ней ладонью, но Джилрой вдруг дёрнулся, быстро поднялся на ноги и начал приводить себя в порядок.

— Одевайся, — прохрипел он не своим голосом, старательно отводя взгляд. — Я… Я посмотрю, чтобы у спортзала никого не было.

С этими словами он стремительно подошёл к дверям. Оливия почему-то надеялась, что он обернётся, но Рой вышел в коридор, оставив её одну.

Откуда-то повеяло холодом, и Оливия поёжилась, прежде чем обхватить руками плечи. Ещё никогда спортзал центральной базы не казался ей таким огромным, или же это она вдруг стала ничтожно маленькой.

Низ живота болезненно пульсировал, пока она переодевалась, с трудом двигаясь, словно к каждой конечности был привязан утяжелитель весом в сотню фунтов. В холле действительно было пусто, так что Оливия захлопнула за собой дверь и побрела к выходу из корпуса, желая поскорее оказаться в своей комнате.

Утро встретило её промозглой сыростью за окном и неприятной ломотой в теле. На автомате собравшись и проследовав в душевые, Оливия долго стояла под обжигающими струями, в надежде, что молочная кислота в мышцах рассосётся. И хотя на построение она добралась более-менее бодрой, на душе продолжали скрести кошки. Неясная тоска сжимала грудную клетку, но она никак не могла найти ей причину.

После обеда Оливия как обычно направилась в архив центральной базы, где выполняла обязанности секретаря. Она уже поднялась на крыльцо административного корпуса, когда из дверей ей навстречу вышел Джилрой. Охваченная непривычным волнением, она застыла на ступенях, не понимая, как себя вести: поздороваться, улыбнуться или молча кивнуть?

Шальная мысль прытким ужом заползла в голову: «А что, если он сейчас поцелует её прямо здесь, у всех на виду?»

Но он прошёл мимо, даже не взглянув в её сторону.

Что-то внутри оборвалось, и Оливия, чувствуя, что вот-вот рассыплется на кусочки, поспешила внутрь здания, стараясь не попасть никому на глаза, чтобы не отвечать на лишние вопросы.

Он ненавидел её. Ненавидел всей душой за то, что она всегда была такой недосягаемой, за то, что снилась по ночам и заполняла все мысли в самый неподходящий момент.

Когда спустя недолгое время после похорон Свенсона рядом с ней замаячил Мэтьюс, Рой злорадствовал, хотя изнутри ломало пострашнее самых изощрённых пыток.

Но теперь он ненавидел Бейли ещё сильнее. Ненавидел за то, что ошибался в ней. Почему она так просто позволила ему то, что, как оказалось, не позволяла другим?

Но больше всего Джилрой ненавидел самого себя. За то, что дал тщательно скрываемым желаниям одержать верх.

Он рывком сел на кровати. Дурацкое чувство ответственности сводило с ума, но что он мог с этим поделать?

Рой запустил пальцы в волосы, до боли сжимая пряди.

Это просто смешно. Оливия всегда терпеть его не могла, а теперь и подавно. И если он заявится к ней в комнату, то она даже слушать не станет.

Да и что бы он мог ей сказать? Что ему жаль? Бред.

Он поднялся на ноги. Нестерпимо хотелось выйти на воздух и проветрить голову. Форменная куртка охотника защитной бронёй легла на плечи, и он скрылся в темноте коридора. Готовящиеся ко сну казармы первого отряда остались за спиной, и Рой с наслаждением вдохнул ночную свежесть.

Кажется, его будущее было предрешено с самого рождения. Потомственный охотник, уважаемая фамилия, открытая дорога к высоким чинам, но в то же время ежедневный труд и постоянная угроза смерти — он не выбирал своего призвания