Танцующая с волками - Сёстры Нолан

— Что это за обряды? Для чего?

— Просто свод правил стаи, не вникай. — Он отвёл взгляд, нервно переставляя предметы на подставке.

— Ты обещал мне, что будешь честен. Обещал, что я буду в безопасности, но сейчас я этого не чувствую, — категорично напомнила Оливия, цепляя его за больное.

— Обещал, поэтому хочу, чтобы ты пошла в свою комнату, пока я решаю возникшую проблему.

— Раз это касается меня, то я имею полное право знать, — сложила она руки на груди и поудобнее устроилась на кушетке, давая понять, что без ответов не уйдёт.

Ульрих досадливо поморщился. Её упрямство порой доводило до ручки, и, конечно, он знал — рано или поздно ему придётся поднять этот разговор.

Весь вечер он искал лазейку, как обойти закон, но только в голове созревало, казалось, верное решение, следующая страница разбивала любую надежду на успешный исход.

— Я жду.

— Ты всё усложняешь.

— Тогда мне действительно лучше уйти отсюда, чтобы облегчить твою ношу, — она подскочила с места и уже успела дойти до двери, когда за спиной тихо прозвучало:

— Стой.

Ульрих не поднимал взгляда, боясь, что она заметит угасающий отблеск янтаря. Слова давались с трудом, и он несколько раз начинал свой монолог, пока наконец не взял себя в руки.

Жизнь девяти стай веками контролировалась сводом законов и правил. Строгие порядки соблюдались неукоснительно, и он наивно полагал, что, имея власть, изменить их не составит труда, но оказалось, что возможности Альфы далеко не так безграничны. Попрощавшись с Тэлутой, он несколько часов провёл в уединённом месте у реки, изучая неизвестную ему ранее информацию.

Казалось, ликанты — свободный народ, живущий в гармонии с природой и не имеющий запретов, но чем дальше он углублялся в чтение, тем мрачнее становилось его настроение. Любое нарушение устоев строго каралось. Наказание настигало каждого, будь ты вожак или новообращённый ликант, случайно оказавшийся не в том месте. Более того, суд над провинившимся проходил в присутствии старейшин всех девяти стай, превращая приговор в показательную казнь.

В надежде найти выход, Ульрих отправился к старожилам, но и от них получил чёткий и резкий ответ, который в точности совпадал с написанным в фолианте.

Оливия слушала, затаив дыхание, стараясь не перебивать и лишний раз не шевелиться. С каждым его словом вопросов становилось всё больше, а голова начинала понемногу гудеть от напряжения.

— Ты так и не сказал, как это связано со мной?

— Ты человек, Лив. Охотница. Враг, который веками истреблял род ликантов.

— И это значит, что я не могу жить здесь, — горько усмехнувшись, заметила она. — Что ж, в хижине было не так уж плохо, вернусь туда.

— Ты не дослушала, — устало произнёс Ульрих, переворачивая страницы. — Остаться в стае можно тремя способами… Точнее, двумя.

Он поправился, вспомнив первый пункт, который точно был не их вариантом: Оливия не являлась рождённым ликантом другой стаи.

— Расскажешь мне?

— Обращение… — процедил он сквозь зубы. — Тебя должны укусить и принять в стаю. Но я никогда не позволю этому случиться. Не дам тебе испытать боль, потерять себя и рискнуть жизнью ребёнка. Я найду другой способ, обещаю.

— Но остаётся ещё один, — после долгой паузы напомнила она.

— Да, это союз, заключённый по веской причине между человеком и ликантом и одобренный советом, — повернув к ней книгу, Ульрих указал на последний пункт.

Оливия несколько раз прочитала строки, расплывающиеся перед глазами от волнения, и, подняв голову, без колебаний ответила:

— Значит, у нас нет другого выбора.

Глава 16

Оливия вышла из ванной комнаты, прикрыла за собой дверь и уставилась на пёстрый глиняный горшочек с неказистыми на вид ручками. Поднос с обедом терпеливо ожидал на стеклянном столике у кровати, и она точно знала, что когда вернулась в комнату с утренней прогулки, его там не было.

Похоже, волчица-кухарка снова её провела. После первой их встречи Майла старательно избегала Оливию и ухитрялась приносить еду, только когда спальня пустовала.

Оливия тяжело вздохнула и опустилась в кресло. Вчерашний разговор с Ульрихом зародил в душе крепкую уверенность, что она действительно останется в стае, и теперь она отчаянно старалась убедить себя, что радоваться ещё рано. Странно было осознавать, что пару дней назад она готовилась покинуть резервацию, а теперь изо всех сил желала здесь задержаться.

Мысленно Оливия постоянно повторяла, что стоит дождаться решения старейшин, ведь, судя по сборнику законов ликантов, они могли воспротивиться воле Альфы, выказать ему своё недоверие и даже свергнуть.

По спине пробежал холодок, заставив её повести плечами. Несмотря на все их разногласия, она знала, что не сможет встать между Ульрихом и его стаей. Знала она и то, что никогда не станет здесь своей. Оборотни сторонились её, она это чувствовала, но не собиралась набиваться никому в друзья. Всё, чего ей хотелось, — чтобы ребёнок родился в относительной безопасности, а после она обязательно что-нибудь придумает.

Пузатые глиняные бока приятно обжигали пальцы. Оливия в предвкушении подняла крышку, глубоко вдохнула пряный аромат запечённого мяса с овощами и тут же захлопнула её, борясь с порывом броситься обратно в ванную. Сладковатый запах свинины, ударивший в нос, показался удушающим и въедливым, а чувство голода вдруг само собой испарилось.

Сдержав неприятный позыв, она отодвинула от себя поднос и обессиленно откинулась на спинку кресла. Быть беременной Оливии не нравилось. Не то чтобы она преследовала цель объесть стаю, но питаться только хлебом и фруктами уже надоело, и с этим нужно было что-то делать.

Стук в дверь вывел её из тревожных рассуждений о собственном состоянии.

— Опять ничего не съела? — Ульрих прошёл в комнату и первым делом открыл горшочек, чтобы убедиться в своих словах.

— Аппетита нет, — пожала плечами Оливия.

— Тогда заберу себе. — Он подвинул поднос и тут же запихнул в рот кусок хлеба. — Голодный как…

— Волк? — хмыкнула она, закончив за него фразу.

Ульрих кивнул, активно работая ложкой. Со стороны казалось, что он не ел как минимум неделю, но Оливия прекрасно знала, что ещё утром он умял сковородку яиц с беконом.

— Поговорил со старейшинами?

— Угу.

— И что они сказали? — Она нетерпеливо заёрзала, устав ждать завершения трапезы.

— Тсс… — приложил он палец к губам. — Дай мне пару минут тишины.

— Ты издеваешься? — возмутилась она и отобрала у него последний кусок хлеба. — Рассказывай!

— Они дали добро на союз. — Ульрих неспешно прожевал и лишь потом ответил.

— И всё? Так просто? Я думала, они соберутся на закате, принесут в жертву козу, будут спрашивать