Прятки - Диксон Уиллоу

— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — спрашивает близнец рядом со мной тихим голосом, в котором слышится легкая хрипотца, которая слишком сексуальна.

— Да? — хрипло отвечаю я. — То есть, я в порядке. По крайней мере, буду, когда мой мозг снова начнет работать. — Я прочищаю горло и слабо улыбаюсь ему. — Я просто растерян. Это всего лишь второй раз, когда на меня направляют оружие, и это немного запутало мой мозг. Я думал, что во второй раз будет не так страшно, но, похоже, к тому, что на тебя направляют оружие, никогда не привыкнешь. По крайней мере, я не могу к этому привыкнуть, — быстро говорю я.

На его губах все еще играет легкая улыбка, но он не выглядит раздраженным моим бормотанием.

Я морщусь, вспоминая то, что только что сказал. Эти парни — Мятежники, и, если слухи верны, за эти годы на них не раз направляли оружие. Готов поспорить на все свои сбережения, что ни один из них ни разу не обмочился от страха, когда с ним такое происходило.

Феликс, возможно, другой. Он находится под защитой Мятежников, а также под защитой семьи Хоторн благодаря браку — и благодаря Киллиану, если они действительно вместе — но из исследований, которые я провел о нем, когда меня шантажировали, чтобы я помог убить его, Феликс не вырос в том же мире, что и Киллиан и его кузены, и до недавнего времени, похоже, не имел никакого отношения ни к семейному бизнесу, ни к братству.

Но это не помешало ему встать перед заряженным оружием, чтобы защитить меня, и он даже не растерялся.

Удивительно, но никто из них не смеется и не дает понять, что считает меня ненормальным за то, что я испугался.

— Хочешь, чтобы мы пошли с тобой и сообщили об этом? — спрашивает Феликс.

Я качаю головой. Я не доверяю кампусным полицейским и предпочитаю не попадать в их поле зрения, учитывая все, что у меня сейчас происходит.

— Думаю, я просто хочу забыть об этом. — Я перекладываю книги под мышкой и переношу кофе в свободную руку, чтобы лучше все удержать.

Я совершаю ошибку, снова взглянув на близнеца рядом со мной. Он все еще смотрит на меня, но меня застает врасплох ухмылка, искривляющая его полные губы, и мой мозг снова отключается, когда из ниоткуда всплывает обрывок воспоминания.

Сильная челюсть и полные губы под темным капюшоном.

Я настолько ошеломлен этим образом, что роняю кофе из рук. Я отчаянно пытаюсь его поймать, но резкое движение лишает меня равновесия, и книги, которые я несу в руках, выскальзывают из моих рук.

Близнец рядом со мной протягивает руку с той же молниеносной реакцией и каким-то образом ловит мой стаканчик в воздухе, удерживая его в вертикальном положении, чтобы ни одна капля не пролилась.

Моим книгам не так повезло, и они падают на землю одна за другой с громким стуком, но я настолько ошеломлен этим безумным ловким движением, что едва замечаю их.

— Как, черт возьми, ты это сделал? — спрашиваю я с недоверием, когда он возвращает мне стаканчик.

Наши пальцы соприкасаются, когда я беру стаканчик, и по мне пробегает дрожь, а желудок сжимается от этого простого прикосновения.

— Я ловкий, — говорит он, и меня охватывает странное чувство дежавю.

Глубокий и хриплый голос в моем ухе, когда сильные руки обнимают меня и прижимают к твердому как камень телу.

Тот же голос, который говорил со мной через камеру и помог мне пережить нервный срыв, когда я обратился к нему за помощью.

Моя шея и грудь так горят, что кожа горит от смущения, когда я пытаюсь выкинуть эти мысли из головы, прежде чем я сделаю что-нибудь глупое, например, смогу убедить себя, что один из близнецов Хоторн — мой преследователь.

Я поспешно опускаюсь на колени, чтобы поднять книги, что дает мне повод не смотреть ни на кого из них, пока я пытаюсь привести мысли в порядок.

Близнец рядом со мной тоже становится на колени и помогает мне собрать книги, от чего моя кожа становится еще горячее, а мозг зацикливается на мысли «не говори ничего глупого, не говори ничего глупого», пока я неловко пытаюсь поднять книги и роняю их.

— Не беспокойся о том, чтобы доложить об этом придурке, — говорит другой близнец. — Я отправил фотографии, которые сделал, главе службы безопасности Белмонта. Этого будет достаточно, чтобы его уволили и выпроводили отсюда.

— Спасибо, — говорю я, кажется, уже в десятый раз.

— Без проблем, — улыбается он. — Я никогда не упускаю возможность наебать охранника Белмонта. Эти мудаки должны понять, что они — просто человеческие пугала, предназначенные для того, чтобы отпугивать нас, больших и злых мальчиков, а не реальная сила, обладающая какой-либо властью.

— Этот парень явно не получил меморандум, — говорю я с дрожащей улыбкой, пока его брат складывает последнюю из моих упавших книг на стопку, которую я держу в руках.

— Да, не получил, — соглашается он. — Однажды они вытащат головы из задниц и поймут, какова их роль здесь. А пока я буду делать все, что в моих силах, чтобы они получили то, что заслуживают.

В его улыбке есть что-то по-настоящему магнетическое, и это не имеет ничего общего с тем, насколько он безумно красив. Она уверенная и немного дерзкая, но большая и яркая, с той хаотичной энергией, которую я заметил в его взгляде.

Мои щеки краснеют еще сильнее, когда я встаю и пытаюсь сосредоточиться на стопке книг в моих руках, а не на великолепных мужчинах вокруг меня.

Я почти теряю равновесие с книгами в руках и кофе, когда встаю, но близнец рядом со мной помогает мне удержать их, чтобы они не упали на землю. Наши пальцы снова соприкасаются, и в моем животе снова возникает это странное чувство, а все мое тело словно загорается, как фейерверк.

Боже мой, это становится смешным. Мне нужно взять себя в руки, пока я не сделал что-нибудь по-настоящему постыдное.

Я быстро бормочу ему спасибо и прижимаю стопку книг к груди, все еще чувствуя себя не в своей тарелке от того, что на меня направили пистолет, а также от того, что парень, которому я помог и которого едва не убили, бросился мне на помощь и встал между мной и оружием.

Он знает, кто я? Кто-нибудь из них знает, что я сделал?

— Мы опоздаем на урок, — говорит Киллиан Феликсу голосом, полным нежной привязанности.

Феликс улыбается своему сводному брату, и мягкие выражения на лицах