Прятки - Диксон Уиллоу

обоих подтверждают, что между ними определенно что-то есть и они определенно больше не ненавидят друг друга. — Да, ладно. — Он снова смотрит на меня. — Ты уверен, что все в порядке?

— Уверен. Спасибо за… — Я машу рукой в сторону ворот.

Феликс улыбается и прижимается к Киллиану еще ближе.

— Я просто рад, что мы были там. Не хочу даже думать, что бы сделал тот парень, если бы никто не вмешался.

— Да, что-то подсказывает мне, что для меня это закончилось бы плохо. — Я слабо улыбаюсь ему.

Феликс выглядит неуверенно, но он машет мне рукой и позволяет Киллиану увести его, и они вместе уходят по тропинке.

— Увидимся позже, — говорит близнец, который, похоже, не оказывает на меня никакого влияния, и улыбается мне.

— Увидимся. — Я улыбаюсь в ответ.

Он хлопает брата по плечу, отвлекая его внимание от меня.

— Хочешь пойти на скалы? Уверен, я смогу побить твой рекорд без обмана.

Его брат бросает ему самоуверенную улыбку, от которой у меня встает член.

— Вызов принят. — Он бросает взгляд на меня. — Пока.

— Пока, — глупо бормочу я, когда близнецы уходят вместе, их каждое движение идеально синхронизировано, они идут по тропинке с уверенностью двух красивых парней, которые знают, что они недосягаемы.

Я смотрю им вслед, пока они не исчезают из виду, а затем направляюсь к ближайшей скамейке и падаю на нее. Теплый кофе выплескивается из стаканчика на мою руку, когда я опускаюсь на деревянное сиденье и бросаю книги на скамейку рядом с собой, чтобы достать телефон из кармана.

Должно быть, эта стычка потрясла меня больше, чем я думал, потому что на мгновение я услышал голос своего преследователя, когда один из близнецов сказал: «Вызов принят».

Но это невозможно. Ни за что на свете один из близнецов Хоторн не стал бы преследовать меня, интроверта первого поколения, не имеющего ни реальных связей, ни власти. Близнецы могут иметь буквально любого, кого захотят; они никогда не заинтересуются таким, как я.

У них просто похожие голоса и одинаковый тип телосложения, вот и все.

Я просто настолько взбудоражен тем, что меня чуть не застрелил чрезмерно рьяный охранник, что услышал то, что хотел услышать.

Покачав головой над своей нелепостью, я захожу на школьный портал и перехожу в справочник студентов. Мне не требуется много времени, чтобы найти кузенов Хоторнов, и я изучаю их фотографии одну за другой. Ксавьер — старший, он учится на последнем курсе. Я видел его только мельком, но его репутация так же печально известна, как и у других, и я слышал, что по сравнению с ним Киллиан выглядит спокойным. Затем идут Киллиан, Джейс и Джекс, все из младших классов, и Феликс, который, хотя и не носит фамилию Хоторн, учится во втором классе.

Я сосредотачиваюсь на фотографиях близнецов и сразу понимаю, что именно Джекс заставил меня почувствовать себя болтливой школьницей, влюбившейся в старшеклассника.

Но это не имеет значения. Я все равно больше никогда не увижу его и не поговорю с ним, и я бы никогда не увидел его, если бы не был почти застрелен за то, что ответил на сообщение в неподходящем месте.

Мои мысли возвращаются к тому, как легко Джекс обезоружил охранника. Как он был бесстрашен, как он и его брат работали вместе и были так спокойны, несмотря на все происходящее.

Как он научился этому? Разбор автомата и обезвреживание охранников — это не те навыки, которыми обладают большинство учеников. Он научился этому благодаря тому, чем занимается его семья?

Я не слишком внимательно изучал империю Хоторнов и семейный бизнес, когда проводил исследование о Феликсе, поскольку он приемный сын, а не наследник, но из того, что я видел, семейный портфель содержит более чем несколько предприятий, которые не совсем легальны, и ходят слухи, что они имеют связи с организованной преступностью в нескольких странах.

Это может объяснить, почему они так смело вмешались и помогли, и определенно объясняет, почему близнецы смогли сделать то, что сделали.

В моей голове мелькает образ Джекса, улыбающегося мне своей ухмылкой, но изображение постепенно меняется, и в конце концов это уже не Джекс, а мой преследователь, одетый в одежду Джекса, но с поднятым капюшоном, скрывающим его лицо.

Я отгоняю эту мысль из головы и делаю глоток кофе, не ощущая вкуса теплой жидкости.

Сегодня я случайно встретил симпатичного парня. Вот и все. У меня и так достаточно проблем, чтобы еще и вожделеть парня, который не для меня и, скорее всего, уже забыл меня, добавляя к остальным безумствам в моей жизни.

— Худший день рождения в моей жизни, — бормочу я и выхожу из справочника.

Сегодня у меня еще два занятия, но к черту. Я не пойду.

Одно из них — курс по математическому анализу, который мне нужен для получения степени, а другое — просто вводный курс по философии, который требуется для получения диплома. Я хорошо справляюсь в обоих курсах, и оба профессора проводят все занятия, читая нам конспекты скучным монотонным голосом, от которого я засыпаю. Я просто позже скачаю конспекты с сайтов курсов.

Глубоко вздохнув, я выливаю остатки кофе на траву и собираю книги. Мне просто нужно спрятаться в своей комнате до конца дня, и завтра все будет лучше.

Надеюсь.

***

Обычно я ненавижу принимать душ в общежитии, но сегодня вечером толпа в раздевалке и шум от полдюжины парней, занимающихся своими делами в душевых кабинах, являются желанным облегчением после того, как я провел последние восемь часов, запертый в своей комнате.

Я мог бы поговорить с друзьями или поиграть в одну из своих игр, чтобы перезагрузиться и попытаться расслабиться после вчерашнего сумасшествия, но вместо этого я провел время, проверяя дипфейки, в исчезновение которых я до сих пор не могу поверить, и отчаянно пытаясь выяснить, кто, черт возьми, возился в моей системе, воспользовавшись бэкдором, который я встроил в свой код.

Я уже знаю, что это один из Мятежников, поскольку нет никаких причин, по которым кто-то еще мог бы иметь доступ к коду, но я не могу точно определить, кто это.

В отличие от Королей, их система безопасности — одна из лучших, что я когда-либо видел. Я провел недели, копаясь в их системе после того, как шантажисты сказали мне, что они хотят, чтобы я для них сделал, и едва ли коснулся поверхности всех ее различных слоев. Единственная причина, по которой я смог взломать их камеры и украсть журналы, заключалась в том, что я смог