Жена для Императора морей - Ева Кофей

кровати не принято выносить на улицу, тем более, к морю. Хотя мне бы даже хотелось… Но драгоценностями ничего не оплатишь, да и вряд ли здесь есть магазины с мебелью.

— В твоём номере замечательная кровать. На ней было мягко. Подойдёт и она!

— Из отеля нам ни за какие драгоценности не дадут ничего вынести, даже матрас… Хотя, может, у них есть в подсобке что-то ненужное, мало ли… — Любе до сих пор не верится, что они всерьёз рассуждают об этом.

А Арктур уже видит отель и ускоряет уверенный, ровный шаг.

— Матрас, понял. Хорошо, значит возьмём его. Если он достаточно хороший, конечно.

Она уже не опасается, что у них будут большие неприятности, поэтому даёт волю любопытству и не препятствует Арктуру, когда он подходит к стойке регистрации, за которой в наушниках сидит как всегда немного дёрганная Анита.

— Здравствуй, дева, — произносит Арктур, вновь забыв её, почему-то такое сложное для русалов, имя. — Мы за матрасом и уйдём. Доброго вечера тебе, — и собирается пройти мимо, так и не выпустив Любу из рук.

Анита подрывается с места, отбрасывает наушники и хватает его за руку.

— Что? За каким матрасом? Что происходит? Любовь, вы переходите границу… — переводит она взгляд на необыкновенно весёлую блондинку, которая, всё же, сводит аккуратные брови и подсказывает Арктуру:

— Нет, надо попросить, нет ли ненужных и нельзя ли купить один у отеля. Из номера брать нельзя.

Арктур едва заметно хмурится, но всё же пользуется подсказкой.

— Могу ли я купить из номера матрас, на котором и так уже спала Любовь? Мы вернём его после. Или вы замените его на какой-нибудь другой, ненужный.

— Так, — шипит Анита, — я не могу так больше! Вы, Любовь, ой да что там, Любка! Ездите на сумасшедшем! Не знаю, откуда у него драгоценности, но я больше не могу на это смотреть! Собирайте вещи. Если не хотите скандала. И пусть и меня уволят — уже всё равно!

— Так она и уходит со мной, а через три дня поедет решать свои дела, прежде чем станет мне женой, — кивает Арктур, спокойный и невозмутимый, как скала. — Но пока мы хотим с комфортом посидеть у воды. На матрасе. Я возьму? Или, может, заплатил тебе мало? Я могу, — в глазах его появляется недобрый, лукавый блеск, что-то подсказывает ему, что Аните не понравится его предложение, покажется опасным, — могу… Спросить у других людей, как считают они, мало или много ты взяла золота у своего постояльца.

— А я сказала! — прикрикивает на него Анита. — Мне уже всё равно. Можешь говорить что хочешь!

Она всё же блефует, терять работу даже с драгоценностями, подлинность которых ещё проверить надо, не хочется.

Люба даёт понять, чтобы её отпустили.

— А правда, — спрашивает она, — может, у вас менялись и вы что-то распродаёте, не знаешь? Можно ведь позвонить хозяину или хозяйке, спросить… Нам… очень надо.

Анита кривится.

— Нет! Ничего нет.

Арктур же кладёт на плечо Любы ладонь, как бы поддерживая её, но перенимая всё на себя:

— Дева… Не вижу причин на нас тебе сердиться. Я одарил тебя сполна. Назад не заберу. Но и давать сверх того не стану. Не дружишь ты с нами… Мы просто возьмём, что хотим. Если вдруг что, утром заберёшь с берега. Вечера доброго, — чуть склоняет он голову и направляется к номеру.

— Нет так нельзя…

Люба даже больше ради шутки хотела спросить про матрас. Рядом с Арктуром она чувствует себя подростком и это окрыляет.

Такой реакции она не ждала, Анита выглядит доведённой до края, и ей неприятно продолжать веселье.

— Я придумала… Скажу кое-куда, а ты вычерпай воду из бассейна в номере и убери его.

— Я уже это сделала! — рявкает Анита.

Люба улыбается, достаёт из сумки книгу и подаёт Арктуру:

— Тогда просто отнести это в номер. И вот ключи. А, кстати… — подаёт Ани сложенный зонт.

— Это мой зонт! — восклицает та. — Как это понимать?

— Во… Александр дал попользоваться.

— Александр, значит, — Анита шипит, словно кошка.

— А зачем… — Арктур берёт книгу. — Зачем мне уходить туда?

— Хочу, чтобы она была в безопасном месте и нигде не потерялась, иначе я так и не дочитаю! А в продаже её уже нет, раскупили.

— Хм, хорошо, — он уходит к номеру, размышляя по пути, не тайный ли это замысел Любы по отвлечению девы, чтобы Арктур незаметно вынес матрас…

Люба пытается извиниться перед Анитой и узнать, что случилось, догадывается, что дело в Вове, и оставляет её в покое. Не говорить же, что парень стремится к синеве вод и совсем скоро может навсегда исчезнуть из мира людей…

Она снимает с карточки деньги, на которые планировала сделать небольшой ремонт на кухне, и покупает брата единорога без рога, а вместе с ним — еду, вино и… предохранители. Поддавшись лукавому, игривому настроению.

К Арктуру возвращается через сорок минут и застаёт его зависшим над пастелью.

— Что ты тут?

— Готовлюсь… Смотрю, он не слишком чистый всё же, — внимательно изучает он взглядом матрас. — А ты чего так быстро, отвлекла её, девы там нет, пусть свободен?

— Зачем её отвлекать? — Люба выгибает бровь и оставляет сумки с покупками на пол.

— А ты разве не… — Арктур отступает от кровати и накидывает на неё покрывало. — Нет, ничего. Что там у тебя?

— Я купила надувной матрас! — ухмыляется Люба. — Насос у меня тут где-то был. И еду. И… кое-что.

— Кое-что? — Арктур делается заинтригованным и даже подходит ближе.

— Ага… Расскажи мне… откуда берутся русалки?

Люба обнимает его. Потому что приятно.

— Оттуда же, откуда и ваши мальки, полагаю… — гладит он её по волосам и целует в макушку. — А что?

— А если русалки не хотят детей, что делают?

— Не делают детей, разумеется.

Люба целует его в челюсть и усмехается.

— Не занимаются любовью вообще?

— Не вообще, но… Или к ведьме могут пойти, если так уж боятся, а решают, ну… Но если уж случилось, тут никуда не деться. А что?

Она достаёт из кармана коробочку, подаёт Арктуру и отстраняется.

— Не знаю, может у вас тоже такое всё же есть.