Я люблю! - Анна Летняя

— Я? Как родоначальник, ее только что ее предложившая? Ну, конечно, окажусь против! — пока никто не видел, я показала мужу язык.

Меня едва не увидела вернувшаяся с девочкой-подавальщицей хозяйка. Они скоренько расставили несколько закусок, приготовленных преимущественно из морепродуктов, заказанную мной рыбу, белое молодое вино и корзинку со свежим хлебом.

— Приятного аппетита, наши дорогие гости. Если еще что-нибудь потребуется, зовите нас. Мы не мешаем нашим гостям своим назойливым вниманием. И просим в случае необходимости позвонить в этот колокольчик, и мы появимся, — хозяйка поставила на край стола плоское блюдце, на котором стоял небольшой медный колокольчик.

— Благодарим вас. Думаю, через час мы будем готовы отведать вашего фирменного десерта, а так все уже прекрасно — заверила я, решив, что спешить и закидывать себя едой сегодня нет смысла. Так и вышло.

Мы пили легкое вино из белых слив, муж произносил тосты, все больше нахваливая меня. Вдумчиво пробовал каждое блюдо, делясь впечатлением. И даже спокойно отнесся к тому, что я озвучила ему ранее. Да, мое предложение остаться сегодня на ночь не в доме, а в номере сперва обескуражило супруга. Но сейчас он и сам предложил устраивать подобные вылазки не в привычные для нас заведения, что могло относиться не только к ресторанам.

Расплатившись за вкусный ужин, мы вышли на улицу. У первой же попавшейся на нашем пути цветочницы, муж скупил все имеющиеся букетики цветов и подарил мне. Было непривычно и очень приятно. Мне дарили букеты и посолиднее, что в этом мире, что в прошлом. Однако, все они были какими-то продуманными. Не по причине сиюминутного порыва души. А так, с мальчишеской улыбкой, со смешинками в глазах, ни разу не вручали посредине улицы, под любопытными и понимающими взглядами прохожих. Мне никогда прежде не завидовали так явственно, как это делали те леди, что наблюдали за нами сейчас.

Мне хотелось поцеловать Рольфа, заявив на него права, но правила приличия подобного распутства не допускали. Вот и пришлось только скромно кивнуть и идти, взявшись за руки.

Дальше я повела мужа окольными путями в гостиницу, рассказывая, где какая лавка притаилась в этом торговом квартале. Он слушал внимательно, иногда что-то уточнял, явно собираясь позже прогуляться, купив те вещи, которые я выделяла сейчас или до этого. Ведь кроме меня и моей семьи, у него есть собственная мама и куча сестер с племянницами и тетушками. Им нужно привезти подарки обязательно, ведь они сами так поступали, отлучаясь даже в соседний город. Здесь семьи считались общими после того, как девушка или парень меняли фамилию. Однако, сейчас все внимание Рольфа было лишь моим.

Про саму гостиницу мне сболтнула моя горничная, сказав, что случайно услышала на рынке про необычный постоялый двор с хорошей репутацией, принимающий у себя исключительно супругов. Оказывается, у них есть камень, определяющий, в браке гости друг с другом или нет, как у следователей и старших стражей. Именно к нему нам и предложили прикоснуться, стоило только попросить предоставить нам номер на эту волшебную ночь. Говорили уважительно, спокойно, но без лживого раболепия. Как только камень просиял золотым цветом, администратор провела нас по трем номерам с разной ценовой категорией. И выбрать предполагалось по факту, что меня порадовало.

Я пожелала не тот, который стоил дороже, был обставлен резной мебелью и отделан дорогими тканями. Меня привлек средний по цене, но тот, который располагался под самой крышей и имел выход на небольшой балкон. Там кровать занимала две трети объема комнаты, и не имела спинок или бортиков. Этакий огромный матрас, способный вместить не только нас с Рольфом, но еще, как минимум, человек пять. Пол был устлан теплыми коврами с высоким ворсом. Две трубы, тянувшиеся от каминов, расположенных этажами ниже, были замаскированы под колонны.

— Тут будет вскоре очень жарко, говорю сразу, — с сожалением призналась леди, что сопровождала нас. — Вам придется открыть дверь на балкон и оба окна. Это окно и то, что в ванной комнате.

— И все-таки, я хочу эту комнату. Она мне нравится, эта жаркая комната с огромной кроватью.

— Обычно ее снимают леди с несколькими мужьями, но я согласна, комната привлекательна своей тишиной. Над вами только крыша и небо, а под вами тот самый номер с апартаментами из трех комнат. И он пустует. Хорошего вам времяпрепровождения. Оплатить можно будет после того, как пожелаете нас покинуть и сдать ключ внизу.

— Спасибо. Если можно, то мы бы отведали свежих фруктов и освежающих напитков.

— Конечно. Сейчас мой сынишка все принесет. Свежие полотенца в шкафу, как и пара дополнительных комплектов постельного белья. Может быть, вам потребуется что-то еще? Одежда для леди?

— Нет, благодарим вас, кроме перекуса нам ничего не потребуется.

Понятливо кивнув, она ушла, а мой голодный мужчина прижался ко мне сзади и прикусил мою шею.

— Давно я так не хотел поскорее затащить тебя в постель. Вот, говорил с ней, а сам думал — когда же смогу закрыть дверь и раздеть тебя?

— И поэтому ты попросил еще еды?

— Нет. Я подумал, что потом, когда мы закончим с ласками, пить воду из-под крана, да еще и с ладони, будет неудобно.

— А то что, я взяла сумочку, ты не заметил? — спросила я, показывая на миниатюрную поясную сумку не больше местного кошелька. Только имевшую вместимость более ста килограмм. Забить ее полностью у меня еще не вышло, и в ней лежала еще пара подобных сумок. Так что, пусть и не целиком, но по частям, я смогла бы вывести всю обстановку этого номера незаметно для местного персонала. Конечно, делать подобное я не собиралась, но возможность имела.

— За твоей красотой я не заметил столь неважных деталей.

— Тогда ты пока жди свой заказ, а я в ванную.

Проскочив мимо мужа, я скинула вещи и быстро приняла душ со своими косметическими средствами. Хотелось поразить любимого мягкостью кожи. Втирая смягчающий состав, я улыбалась. Также у меня с собой был тот самый смелый кружевной наряд от местной мастерицы.

Он походил на сдельные купальники из моего прошлого мира, даже, скорее, на женские боди, но выполнен был из легкого белого кружева. И он все стратегические места закрывал, но от этого вид имел еще более фривольный, чем в том случае, когда не скрывал бы ни