Безжалостный альфа - Си Джей Праймер

— Ты ударил Тристана?! — кричит мама, в ее глазах мелькает нездоровое возбуждение, а не неодобрение, которое бросает на меня отец.

Ладно, думаю, они здесь не за этим.

Я в замешательстве качаю головой.

— Если это не из-за Трис, тогда…

— Дженкинс, — выдавливает папа сквозь зубы. — Это правда, что ты использовал силу Альфы, чтобы заставить его проглотить дуло винтовки и нажать на спусковой крючок?

— Что ты сделал?! — кричит Слоан, резко останавливаясь в дверях из кухни, ее рот разинут.

Сейчас на ней пара леггинсов под моей футболкой, без сомнения, благодаря одному из запасов одежды, спрятанных в доме стаи. Оборотням всегда нужно иметь под рукой дополнительную одежду — мы точно не можем взять ее с собой, когда находимся в животном обличье.

Морщась, я поворачиваюсь к отцу.

— Этот маленький гребаный сукин сын, — бормочу я себе под нос. — Конечно, он обоссался бы, а потом пошел бы трепаться с тобой…

— Он этого не делал, — резко обрывает меня папа. — Твоя сестра рассказала мне.

Я поворачиваю голову назад, чтобы направить свирепый взгляд в ее сторону.

— Предательница.

— Эй, не вини меня, — усмехается Эйвери, ведя Слоан в гостиную с двумя чашками кофе в руках. — Это было за гранью, и ты это знаешь.

— Ты вышел из-под контроля, Мэдд, — рычит папа, возвращая мое внимание к себе. — Тебе нужно запереть это, черт возьми, прямо сейчас, иначе…

— Иначе что? — я бросаю вызов, шерсть моего волка инстинктивно встает дыбом от угрозы в его тоне. — Ты собираешься вернуться с пенсии?

— Если до этого дойдет.

Я качаю головой, закрывая лицо руками.

— Он даже не был заряжен, — бормочу я, прикрыв лицо ладонями.

— Ты напугал его до чертиков! — кричит Эйвери. — Заряжен или нет, но ты оставил шрамы у бедного парня на всю жизнь!

Я поднимаю голову и, прищурившись, смотрю на нее.

— Не помогает.

— Плевать, — фыркает она. — Я всегда буду говорить тебе за твои действия, точно так же, как ты всегда будешь говорить мне за мои. Это то, что мы делаем.

Слоан плюхается рядом со мной на диван, моргая своими большими зелеными глазами.

— Ты правда сделал это с Люком? — тихо спрашивает она, ее голос слегка дрогнул. — Ты знаешь, что это был несчастный случай, верно?

Я вздыхаю, откидываясь на подушки и протягивая руку ей за спину.

— Я плохо соображал.

— Ты можешь сказать это еще раз, — бормочет Эйвери.

Я бросаю на нее еще один свирепый взгляд, когда она протягивает Слоан кофе, но только потому, что знаю, что она чертовски права, и меня это бесит.

— Это не тот тип альфы, которым я тебя воспитывал, сынок, — увещевает папа.

Разочарование в его тоне пронзает меня, как нож, мое горло сжимается, кулаки сжимаются.

— Я знаю, — выдавливаю я. — Черт возьми, я знаю.

Слоан наклоняется ко мне чуть ближе, как будто хочет поддержать, и что-то в этом движении успокаивает бурю, бушующую внутри.

— Одно дело иметь характер, — говорит мама, и я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с ее ярко-голубыми глазами. — Совсем другое — позволить ему управлять тобой. Я была очень похожа на тебя, когда была моложе, так что я понимаю это, Мэдд. Но когда ты находишься у власти, когда все ждут от тебя примера, ты должен дважды подумать, прежде чем реагировать. Черт возьми, трижды, если понадобится.

Я киваю головой, ее слова доходят до меня. Мама всегда прикрывала мою спину, когда мы с папой не сходились во взглядах, но я понимаю, почему она на его стороне в этом вопросе.

— Я облажался, — признаю я хриплым голосом. Я обвожу взглядом комнату, встречаясь с глазами родителей, сестры, Слоан. — Признаю это, — говорю я. — Я извинюсь перед Люком, попытаюсь все исправить с ним.

Папа одобрительно кивает.

— Ну, — вздыхает мама, поднимаясь со своего места на коленях у моего отца. — Теперь, когда с этим покончено, мы можем поговорить об этом?

Она указывает между мной и Слоан, приподнимая брови.

Я закатываю глаза, раздраженно откидывая голову назад, когда Эйвери, блядь, хихикает с другого конца комнаты.

— Мы можем не делать этого? — я стону.

— Что? Я в восторге, что вы двое наконец-то разобрались во всем! — мама восхищается. — Слоан, милая, мы здесь по тебе скучали. И, очевидно, ты выбрала лучшее время. Ничто так не успокаивает вспыльчивого альфа-самца, как поиск своей пары…

— Мама! — я протестую, поднимаю голову и бросаю уничтожающий взгляд в ее сторону.

Она поднимает руки, сдаваясь.

— Я просто говорю! Полнолуние не за горами…

Я качаю головой, обращаясь к отцу за помощью.

— Ты заберешь ее отсюда?

Папа смеется, поднимаясь и обнимая маму за талию, притягивая ее к себе.

— Давай, детка. Давай оставим этих детей, — говорит он, подталкивая ее к двери.

Она закатывает глаза, как будто он смешон, но, тем не менее, подчиняется.

— Мэдд, зайди попозже, чтобы мы могли еще немного поговорить, — бросает папа через плечо.

Я поднимаю подбородок в знак признательности, глядя им вслед, когда они уходят.

— Пойду возьму еще кофе, — щебечет Эйвери. — Слоан, хочешь?

— Нет, спасибо, — тихо отвечает она, и я смотрю на нее сверху вниз, напряжение в ее тоне вызывает в моей голове тревожный звоночек.

Она поворачивается, чтобы встретиться со мной взглядом, и моя грудь сжимается, когда я смотрю в ее глаза.

— Что случилось? — нерешительно спрашиваю я.

Я знаю, что облажался с Дженкинс, но я защищал ее, черт возьми.

Слоан прикусывает нижнюю губу, отводя взгляд.

— Мне нужно поговорить с тобой, — тихо говорит она, и мое сердце падает.

Черт, неужели это все? Весь этот прогресс, все успехи, которых мы достигли прошлой ночью, сведены на нет из-за одной глупой ошибки?

Она делает глубокий вдох, поднимает взгляд, чтобы снова встретиться с моим, когда Эйвери исчезает на кухне.

— Мне нужно рассказать тебе о моем видении.

29

Глухой гул разговоров других командиров отделений эхом разносится по коридору, когда Слоан, Эйвери и я направляемся в конференц-зал комплекса, все трое немного на взводе. Как только Слоан рассказала мне о своем видении, я попросил Эйвери созвать срочное совещание с руководством отряда — потому что, если мы хотим, чтобы в это поверили, нам нужно действовать быстро.

Все в комнате все еще болтают, когда мы подходим к двери, но как только я вхожу в комнату, они замолкают. Другие командиры отделений смотрят на меня с опаской, как на бомбу замедленного действия, и как только я обвожу взглядом стол переговоров, чтобы оценить, кто здесь присутствует, я понимаю