Финишная черта - Мари Милас

Лиам покрывает поцелуями верхнюю часть моей груди, неприкрытую платьем, поднимается к ключицам и со стоном впивается в шею, как изголодавшийся человек. Я ахаю, резко выдыхая. Он нежно скользит языком по коже, словно залечивая ее. Все мои чувствительные зоны, которые раньше саднило от любых прикосновений покрываются трепетными мурашками от его губ и рук. Потому что только с Лиамом тело не бунтует, только с ним мне удается почувствовать себя поистине сильной, но в тоже время расслабленной.

Пальцы путаются в его темных волосах, оттягивая их до тех пор, пока он не шипит и не шлепает меня по заднице. Мои бедра подаются вперед, на мгновение ощущая его твердый член под брюками. Платье задралось достаточно, чтобы позволить мне сидеть верхом, но недостаточно, чтобы дать свободу движений и полностью почувствовать Лиама.

Низ живота горит так сильно, словно внутри меня натягивают множество гитарных струн, играя на них аккорды, которые заставляют трепетать каждый нерв. Лиам притягивает меня за бедро одной рукой, а другой дергает за сторону платья около разреза. Раздается треск, шов расходится, даруя мне свободу.

– Думаю, это не совсем удачный крой, – бормочет Лиам поверх моего рта.

Я запрокидываю голову, чтобы его горячие губы продолжали опалять мою шею, как огонь.

– Согласна. Совершенно отвратительный и непрактичный.

– Теперь лучше. – Он приподнимает бедра, оказывая головокружительное давление на мой клитор. Я хватаюсь за его плечи, чтобы не упасть, хоть и знаю, что эти руки никогда меня не отпустят.

– Скажи мне, что ты не боишься меня. Скажи, что доверяешь.

Я хмурюсь, смотрю ему в глаза и вижу, как он тяжело сглатывает. Лиам прекрасно знает, что ему не нужно подтверждение или разрешение на доступ ко мне или моему телу.

– Я знаю, что могу к тебе прикасаться, Рора, но это не значит, что я могу брать без спроса.

Мое сердце мечется по всей грудной клетке.

– Да, Лиам. Не спрашивай меня, пожалуйста. Потому что только твои руки я хочу видеть на себе. Только тебе позволено сделать то, что не делал никто. – Мой голос еле слышен, но силен. Я всегда знала, кого хочу. Всегда знала, кто будет первым моим мужчиной.

Ладно, может быть, не всегда. А с тех пор, как поняла, что каждая моя клетка изголодалась по теплу, прикосновениям, ласке, и только Лиам мог заполнить эту пустоту. С того момента, как рядом с ним мой разум перестал быть смертельным оружием для меня, а тело захотело сохранить только его.

Брови Лиама сходятся на переносице. Он всматривается в мои глаза пристально и серьезно. Его пальцы подхватывают прядь моих волос и нежно отбрасывают с лица.

– Ты девственница, Королева? – спрашивает он таинственно.

Я киваю, и в его глазах вспыхивает… облегчение. Мозг не успевает это обдумать, потому что губы Лиама снова оказываются на мне. Поцелуй медленно накрывает меня туманом возбуждения, сквозь который мне не удается пробраться – да я и не хочу.

Веки трепещут, а грудь вибрирует, когда Лиам крепко удерживает меня за бедро и направляет так, чтобы я скользила по его члену ровно там, где все сжимается и пульсирует. Он стонет мне в ухо, и от этого звука в своде бедер скапливается еще больше влаги.

Мне так жарко, что, кажется, мое платье сейчас воспламенится. В груди все разрывается от желания притянуть Лиама еще ближе. Еще крепче. Так, чтобы у нас было одно сердце, одни легкие. Так, чтобы никто и никогда не смог его у меня забрать.

Я расстегиваю рубашку и стягиваю ее с его широких плеч. Лиам отрывает от меня руки лишь на мгновение, чтобы сорвать запонки, которые разлетаются по полу, и помочь избавиться от одежды.

Когда мой взгляд опускается и скользит по рельефному торсу, заработанному годами танцев, я теряю дар речи. Не то чтобы до этого я была сильна в риторике. Красивые изгибы мышц и сухожилий играют на свету.

Я чувствую, как температура тела стремится к смертельному значению.

Его кожа – бронзовая и гладкая, словно шелк, – манит прикоснуться, провести кончиками пальцев по каждой линии и впадине, будто призывая запомнить. И в этот момент я понимаю, что не могу оторвать глаз от одной детали – татуировки на его груди, прямо над сердцем. Прямо там, где оно всегда быстро бьется, когда он рядом со мной.

Буквы, вытатуированные неряшливым шрифтом, похожим больше на мазок кисти или… черный след от резкого торможения, оставленный колесами, почти сливаются воедино. Но я точно знаю, что там написано.

На миг Лиам наклоняется ближе, так что я чувствую тепло его дыхания на своей шее. Его мускулистая рука, полная силы и уверенности, медленно поднимается, касаясь моего запястья. В этом движении – одновременно вызов и обещание, и мое сердце замирает в ожидании. На самом деле оно и вовсе не бьется с того момента, как я увидела татуировку.

– Ты ведь знаешь, что смотришь слишком пристально? – Его голос глубокий и низкий, с легкой хрипотцой, как будто соткан из ночи и тайны. – Если ты продолжишь, у меня испарится весь контроль, Рора.

Это предупреждение заставляет мышцы живота болезненно сжаться.

– Это татуировка. – Я встречаю его глаза, глубокие, как омуты, и пытаюсь найти там ответ, хотя не задавала вопрос. – Лирора. Ты сделал татуировку с нашими именами?

Похоже, мне нужно задать очевидный вопрос и услышать очевидный ответ, чтобы удостовериться, что я не сошла с ума.

Пальцы Лиама скользят вверх, останавливаясь у изгиба моей челюсти. Каждое прикосновение вызывает дрожь, которая щекочет позвоночник.

– Считаю несправедливым, что от моего имени там всего две буквы, – он ухмыляется и приподнимает бровь.

Я толкаю его в плечо.

– Не отшучивайся. – Однако мои губы расплываются в улыбке. Я нежно провожу пальцами по щекам и подбородку Лиама, стирая следы помады.

Он перехватывает мои руки и качает головой.

– Не избавляйся от своих следов на мне. – Он пристально смотрит на меня и прикладывает мою руку к своему сердцу. Прямо к татуировке. Прямо к нам. – Потому что вот здесь уже огромный след, Рора. Он никуда не денется. Всегда будет со мной. Я буду с любовью носить его каждый день.

Мы никогда не признавались друг другу в чувствах. У нас не было красивых признаний или свиданий со свечами и розами из-за постоянного недопонимания и гребаного эмоционального аттракциона между нами. Однако почему-то, несмотря на все сложности, я всегда знала: даже в слове «Лирора» любви больше, чем в «Я люблю тебя».

Я нежно