Развод с черным драконом - Надя Лахман

Отпустить...

В итоге я просто перестал его слушать.

Так хреново, как в эти дни, мне не было еще никогда, даже когда тьма начала отвоевывать себе позиции, и то было легче. Я то выныривал на поверхность, понимая, что все разрушил собственными руками, то вновь погружался в пучину мрака.

Ночи превратились в бесконечную пытку. Сменялись бессмысленными днями. Без нее. Странное ощущение неправильности не отпускало. В поведении Лораны, во всем.

А потом, когда я снимал с нее платье после королевского пикника, я вдруг увидел на ней медальон и все понял. Мы никогда не говорили о нем, хотя я знал, что он такое — у Леандра был точно такой же. Подарок богини Тары.

Потухших камней стало больше с момента, когда я видел его последний раз, а это означало только одно — она умирала недавно. И не раз.

И одни боги ведали, кто был тому виной. Возможно даже, что я...

Уверен, богиня Тара не просто так оставила мне память. Хотела, чтобы я мучился посильнее, зная, что творил. Хотела, чтобы я пережил все, что переживала Лорана. Сполна искупил свою вину.

Сложно сказать, в какой момент я осознал, что все это уже было. Сколько раз мы уже возвращались в прошлое, она и я, учитывая количество потухших камней?

Все смешались в гремучую смесь так, что не разобрать, где правда, а где ложь. Во мне словно борются две личности, и ни одна не может победить, истязая друг друга все больше.

Я вспоминаю недавнюю сцену. Дейре появляется в моем кабинете, где я работаю, пытаясь в очередной раз перевести старинный фолиант, посвященный тьме. Дерьмовая надежда, знаю. Леандр коллекционирует магические артефакты после того, как заразился. Я — книги.

Эльфийка откровенно предлагает себя, и я не отказываюсь. Почему бы и не трахнуть? Не рассчитываю лишь одного: Лорана решит приехать в академию, чего не делала уже давно. Потому что я запретил.

Естественно, она все понимает и делает правильные выводы. Хочет уйти, но я не пускаю. Монстр во мне вновь просыпается, меня буквально кошмарит от ее слов.

Она. Собирается. Уйти.

От меня.

Просит развод.

Веду себя как законченный ублюдок. Выплевываю в адрес истинной злые слова, но вовсе не ожидаю того, что происходит дальше. Дейре вмешивается.

Эта, мать ее, шлюха, решает уколоть мою жену еще больнее. Упивается чувством собственной значимости, празднует победу. И даже не подозревает, что на хрен мне не сдалась. Пытается остановить меня в коридоре, помешать догнать жену. А когда не удается — посылает телепатический сигнал.

Думает, что я его не услышу или не пойму. Зря.

Тьма открыла для меня много новых возможностей, о которых я раньше не подозревал.

– Иветта, все идет по плану. Я задержу его, действуй.

Все напускное, ненастоящее слетает с меня, будто разом, обнажая ужасную правду. Я прозреваю окончательно. Дейре лишь марионетка в руках Леандра, о которой я, конечно же, знал.

Но сейчас меня интересует не она. Настоящая паучиха притаилась совсем близко. Раньше она носила другое имя и выглядела иначе.

Глупец!

Мы оба глупцы, раз уж на то пошло. Логично было предположить, что тьмой тогда заразились не только мы.

Эта тварь умело притворялась все эти годы. Завоевала доверие. Объединилась с Дейре. Оплела все вокруг паутиной лжи.

Я аккуратно вырубаю Дейре и бегу к лестнице. Лишь бы успеть. Знаю, что один живой камень на медальоне еще есть, но не хочу снова ее терять. Забывать. Причинять ей новую боль. Лучше сдохну, но она будет жить.

Пора платить по счетам, и я готов к расплате...

*****

...Из-под полуопущенных ресниц я наблюдаю за тем, как Лорана, уже полностью одетая, выходит из ванной. Затаиваю дыхание, все еще надеясь на чудо, но нет.

Она не подходит ко мне, вместо этого идет к двери. Останавливается и какое-то время стоит не шелохнувшись. Смотрит на меня.

Зверь внутри обреченно воет, дерет когтями по сердцу. Он редко показывается мне, особенно в последнее время, но с ней я слышу его всегда. Он не хочет отпускать истинную. Требует остановить ее. Доказать, как сильно любит. Всю ночь напролет доказывать. Чтобы забыла обо всем, кроме нас с ним.

Но я молчу, хотя все явственнее ощущаю в душе разливающийся холод и мрак. Без нее.

За все ошибки рано или поздно приходится платить. За самые серьезные — тогда, когда ты меньше всего этого хочешь. Когда сполна познал счастье, почувствовал желание жить, а тебя вновь окунают в пучину отчаяния.

Знал ли я, что эта ночь будет для нас последней?

Да.

И благодарен Лоране, что она подарила мне ее, хотя я понимаю, как ей было трудно. Внутренности скручивает болезненным узлом, отчаяние кроет с головой, но я лишь сильнее сжимаю челюсти.

Это мое чистилище. Мой ад. И я войду в него с честью, как и подобает мужчине.

Знаю, куда она поедет — успел неплохо изучить ее за эти пять лет. Дом ее бабки в полном порядке — недавно отремонтирован, снабжен всем необходимым для жизни. В местном банке на ее имя открыт солидный счет. Поверенный скажет, что это осталось от матери, иначе она не примет. Гордая — это я тоже знаю.

За ней будут присматривать. Она ни в чем не будет нуждаться. Это мой долг — мужчины, мужа.

Прощай, любовь моя.

Будь счастлива, но уже без меня.

Эпилог

Маленький двухэтажный домик мирно дремлет в рассветной дымке. Голубые ставни распахнуты, тихо покачивается белоснежный тюль на окне. В деревьях поют птицы, приветствуя новый день, который обещает быть теплым и солнечным. На дворе стоит медово-яблочный август.

Я медленно иду по тропинке с корзинкой, наполненной целебными травами, которые выращиваю в своем саду. Деревья приветствуют меня качающимися ветвями, магия природы ластится у ног невидимой кошкой. На цветах собрались хрустальные капельки росы и, мне кажется, будто вокруг сияют тысячи маленьких бриллиантов. Растения перешептываются между собой, и я улыбаюсь.

Внутренняя гармония — это то, что я так отчаянно искала, когда я уезжала от Зандера с истерзанной душой. И я ее нашла. Этот белый домик, доставшийся мне от ба, напоминает о беззаботном детстве. Душа мамы свободна и теперь сможет переродиться. Кассандра часто приезжает в гости.

Что касается меня... Мое счастье всегда со мной. Черноволосое, синеглазое счастье, как две капли воды похожее на своего отца. Я невольно улыбаюсь, думая о двухлетнем сынишке,