Ох уж эта жизнь молодая да сельская! Или жизнь после жизни. - Егорина Ленина

- Передумал?

- Что он тут делает? - прогрохотал папенька.

Я проследила за его взглядом. За калиткой стояли дед Влас и Любомир и мирно беседовали. Все чинно-благородно.

- Ну стоят. Ну болтают. И чего? - схватила папу под руку и повела дальше. - Мы с тобой по делу идем. Не обращай внимания.

- Что у него с лицом?

Я присмотрелась. Смех начал меня душить. Лоб дяди украшала ссадина, которая недавно кровила. Сразу видно, что мы родственники.

-Владияр, - дедуля ловко подскочил и утянул папу разговором вперед - Говорят вчера лису видели. Слыхал?

Я стояла, смотрела на Любомира и тряслась от смеха. Пришлось даже рукавичку зубами зажать. Бабуля только хитро улыбалась.

- Может хватит ржать? - он провелся пальцем по моей щеке с царапинами. - Сама-то какая красивая.

- Естественно. - гордо подняла голову - Девочки всегда красивые!

- Не стоило из-за меня с отцом драться.

Я аж подавилась.

- Кха-кхе! Не дрались мы. - еле просипела. - Котика мы вчера завели.

- Какой ласковый котик. - съехидничал дядя. - Познакомишь потом?

- Да хоть сейчас! Пойдем, я тебя тоже позеленю немного. Ибо нечего отставать от модных тенденций этого сезона!

В храме стояла небольшая толпа. Вроде бы праздник не сегодня... Или сегодня? Бабуля ответила что сегодня вечером. А сейчас что? Ах, прелюдия предпраздничная! А чего народу так мало? Позднее подойдут в сад на гулянья? А мы чего тогда приперлись рано? Молчу-молчу! Пост соблюдать нужно? А как его блюсти? Молиться? И все? А диета? Что это? Я потом объясню.

Пока мы шушукались, отец Митрий зорко оглядел толпу. Не оставил незамеченными исцарапанные лица и укоризненно покачал головой, глядя на меня. Я даже не удивилась. Приняла этот взгляд как данность и смиренно промолчала.

Взором горной орлицы я рассматривала присутствующих. Негусто! Человек двадцать - двадцать пять. Высокая девица с рыжей косой и в черном платье привлекла мое внимание. Велея? Не ее цвет волос и рост. Девушка повернулась и я чуть не скончалась на месте. Ясмина?! В платье?!

Протолкавшись к подруге, я насела на нее с расспросами.

- Имидж сменила?

- Где? - стала она себя осматривать и отряхиваться.

- В смысле, чего ты в платье-то? Штаны изорвали с милым?

Ясмина только хмыкнула, не обращая внимания на пошлую шуточку. Святой отец бы мне рот прополоскал в купели, а родной отец держал бы меня при этом.

- Порадовать любимого захотелось. А у тебя как дела в делах сердечных?

- Я Максимку обещала ждать. - состроила я лицо великомученицы. - Вот вернется и... Я его сразу сплавлю какой-нибудь девице. Осталось присмотреть кого не жалко.

Батюшка окропил всех святой водой (по мне прошелся с особой тщательностью) и начал петь. Густой голос растекался под сводами и обрушивался в самые наши души. Трепетали даже кончики бахромы на шали. Ух! Пробирает-то как!

Спустя полчаса все стали расходиться. Кто шел к иконам, а кто и сразу по домам. Я хотела улизнуть, но святой отец перехватил меня. Стоя у купели, мы тихонько беседовали.

- Покаяться бы тебе, дева.

- В чем же мне каяться?

- Не бывает безгрешных!

- Вы тоже не без греха?

- Истинно. Каждый день молю о сохранении души перед ликами святых.

Я скептически глянула на размытые пятна икон, где должны быть лики.

- Дак я тоже молю. Только мысленно. Ведь бог в каждом из нас. Так что можно обойтись и без посещения специальных учреждений. Разве нет?

- Так. Но кто же тебя на путь истинный направит?

- Ну, раз я мысленно молюсь, то мысленно и ответы получаю. Не может ведь создатель нас без ответа оставить?

Отец Митрий серьезно поглядел в мое лицо и согласился. И отпустил. После того, как еще разок окропил меня водичкой, отхлестав кисточкой по лицу. Как бы, идя до дома, в сосульку не превратиться.

Папуля на улице мрачненько разговаривал с Любомиром. Оба спорили, но мирно. Как-то не хочется прерывать их, но капли на тулупе начали замерзать.

Первым увидел мое плачевное положение дядя. Он кивнул папе и указал кивком в мою сторону. Оба рванули, схватили под руки и уже втроем мы устремились к дому. Даже без приключений обошлось.

- Как у вас дела? - шепнула я Любомиру, пока папуля чай разливал.

- Не знаю. Надеюсь на благоприятный исход.

- О чем вы там шепчетесь? - грохнул папа перед нами кружками.

- Да вот, Любомир рассказывает откуда боевое ранение получил.

Перевела стрелки и чай можно похлебать. Мне можно - я девочка.

Пофыркивая, дядя все же рассказал.

Уходя вчера в домик на пилораме, он в темноте несколько раз упал. Дальше решил идти вдоль заборов. Пусть и в снегу, зато опора имеется. Прошел уже больше половины села, как ему в лоб прилетела деревянная лопата. А следом и девичий голос предупредил, что следующий удар будет последним в жизни проходимца. Любомир пытался объяснить, что он просто мимо шел. Но девушка ответила, что именно поэтому проходимцем он и является, а посему, пущай проходит дальше, пока голова цела.

- В связи с этим, у меня к тебе, Олена, просьба имеется. - завершил рассказ дядя. - Покажи мне кто эта самая девушка, что так меня припечатала.

- Зачем тебе? Мало что ли получил? Да и как я тебе ее покажу, если не знаю кто это был и где?

- Извиниться я хотел. А забор этот я покажу. - он повернулся к папе и спросил - Разрешишь дочери меня проводить?

Папуля пожевал губы, явно намереваясь отказать. Но я опередила его:

- Конечно разрешит. А я потом расскажу тебе, папочка, чем мы будем с Василеной заниматься долгими зимними вечерами. И днями. И, возможно, утрами.

- Что опять?

- Вот провожу дорогого родственника и вернусь с рассказом.

Пока папа не начал возражать, я натянула его сухой тулуп (мой сушился на печке) и выскочила на улицу. Любомир вышел следом посмеиваясь.

- Вьешь из отца веревки, а он и сопротивляться тебе не в силах.

- Это все от большой любви! - стукнула я себя кулачком в грудь.

Поглядывая на красавца дядю, отворила калитку и стукнулась носом о чью-то грудь. Потирая пострадавшую часть, я подняла голову. Виктор. Ну а кто же еще-то может быть?

Парень хмуро смотрел на Любомира. Дядя взял меня за руку и завел себе за