Навечно - Женева Ли

― О поцелуе, ― сказал я, поднимаясь на ноги и делая шаг к ней. Возможно, она захочет притвориться, что ничего не было, но это может быть опаснее, чем просто посмотреть правде в глаза. Попытка замять это может привести к тому, что наши чувства вскипят, а мы не можем себе этого позволить.

Лия пожала плечами и посмотрела на меня через плечо.

― Меня уже целовали раньше.

― Может быть. ― Я шагнул к ней сзади и опустил голову, чтобы прошептать ей на ухо:

― Но так тебя еще никто не целовал.

― Почему ты шепчешь? ― Она пыталась казаться надменной, но то, как она судорожно сглотнула, говорило совсем о другом. Я перевел взгляд на ее шею, на вены, проступающие под смуглой кожей.

Мне стало интересно, какова на вкус ее кровь.

― Мы в библиотеке. Мы должны говорить шепотом.

― Здесь никого нет, кроме нас.

― Я не уверен, что это оправдание для нарушения правил. ― Я провел тыльной стороной ладони по ее руке. ― Но, во всяком случае, я открыт для этого.

Лия повернулась ко мне лицом и подняла голову так, что ее лицо оказалось в нескольких дюймах от моего. В едва освещенной комнате ее глаза казались темнее, но я видел в них ту же потребность.

― Мы не можем этого сделать, помнишь?

― Мы не можем, ― согласился я, когда моя рука оказалась на ее талии.

У нее перехватило дыхание.

― Тогда почему ты прикасаешься ко мне?

― Потому что я не могу удержаться. ― Я наклонил голову ниже, ближе к ее губам, ближе к обещанию ощутить их вкус. ― Потому что я уже несколько дней думаю об этом поцелуе.

Лия продолжала мягко смотреть на меня, слегка касаясь моей груди, затем неуверенно провела ладонями по грудным мышцам и вверх к плечам.

Мы собирались пересечь черту, и возврата не будет. Но в тот момент мне было все равно. Все, что меня волновало, ― это обещание того, как ее губы сольются с моими, как сильно я хочу прижать ее к стене и напомнить себе о ее сладком вишневом вкусе, смешанном с чем-то бесконечно более сладким.

― Разве тебе не нужно почитать свои старые книги? ― спросила она, задыхаясь, ее пальцы изучали мои трицепсы.

― Они существуют уже тысячи лет. Могут подождать еще немного. ― Я никак не мог решить, прижать ее к ближайшей стене или положить на один из окружающих нас неиспользуемых столов и исследовать ее.

Не успел я принять решение, как дверь в библиотеку с грохотом распахнулась. Мы испуганно отпрянули друг от друга, быстро увеличив расстояние между нами. Мгновение спустя в библиотеку влетела Зина, одетая так, словно собиралась ко двору.

― Вот ты где, ― рявкнула она на Лию. ― Я тебя везде ищу.

― Ты нашла, ― натянуто произнесла Лия.

― Да, это так. ― Глаза Зины сузились, как у ястреба, готового наброситься на добычу. ― Где Тея?

Лия слегка расправила плечи, но сохранила самообладание.

― Полагаю, в ее покоях.

― Ты действительно бесполезна, ― сказала Зина, и я обнаружил, что надвигаюсь на нее, тихо рыча. Она посмотрела на меня, как на насекомое. ― Отзови свою собаку.

― Лисандр не… ― начала Лия, ее щеки пылали.

― У меня нет на это времени, ― перебила Зина. ― Тея ушла.

― Скорее всего, она куда-то вышла с Джулианом, ― спокойно сказала Лия.

Но Зина покачала головой, ее смуглая кожа блеснула в тусклом свете лампы.

― Все ее вещи исчезли.

― Что? ― Я шагнул вперед. ― Это бессмысленно. Я найду Джулиана.

― Он тоже исчез.

― Это невозможно, ― пробормотал я. Мой брат не мог просто уйти. Он бы не сделал этого. Не после того, что нам рассказал Мордикум. Не после всего, что произошло. Он не бросил бы свою семью так же, как Тея не могла бросить свой долг.

Но мрачная улыбка Зины стала шире, словно она услышала мои мысли.

― Ты слишком наивен, ― выплюнула она в мой адрес. ― Мои источники говорят, что они покинули Венецию час назад.

ГЛАВА 31

Джулиан

Куба в январе была желанным отдыхом. Любое место за пределами Венеции и ее тяжелых обязанностей было желанным, даже если я понимал, что мы жили взаймы. Мы бродили под безграничным голубым небом, держась за руки и наслаждаясь теплыми лучами солнца. Это было совсем не похоже на дождь и снег в Венеции, и, возможно, чистое небо могло прояснить наши запутавшиеся в проблемах головы. В это время был самый разгар туристического сезона, и, несмотря на то что для перелета мы одолжили у Жаклин частный самолет, нам пришлось пробираться сквозь толпы людей, чтобы добраться до причала, где стояла моя яхта. Я внимательно следил за Теей в этой толчее, стараясь быть терпеливым, когда она останавливалась, чтобы посмотреть на тележку с сувенирами или полюбоваться элегантной кубинской архитектурой.

Она выбрала соломенную шляпу и надела ее на голову.

― Что скажешь? Понадобится ли она мне для пляжа?

― Думаю, я ясно выразился, любовь моя, ― промурлыкал я, придвигаясь к ней сзади и шепча на ухо. ― Я не хочу, чтобы ты надевала что-нибудь на пляж.

― Я не думала, что ты имеешь в виду шляпу. А если у меня будет солнечный ожог? Не все из нас обладают способностями к мгновенному исцелению, ― сухо сказала она.

Я вздрогнул от напоминания о том, что моя пара не была вампиром и, скорее всего, никогда им не станет, благодаря магии, связавшей наши жизни воедино. Она была смертной, а значит, ее можно было сжечь… и сломать. Тея повернулась в моих объятиях, вглядываясь в лицо и пытаясь понять причины моего молчания.

― Что я такого сказала? ― прошептала она, прикусив нижнюю губу.

Даже прилива желания, который я почувствовал, увидев это, было недостаточно, чтобы подавить охватившую меня печаль. Я покачал головой.

― Это не имеет значения.

― Ты расстроился.

― Я переживу. ― Я поцеловал ее в лоб. ― Давай купим тебе шляпу.

Больше всего на свете я хотел, чтобы наш импровизированный отпуск стал отдыхом от всего. Особенно от размышлений о таких