Прикосновение смерти - Т. Л. Мартин

чувствую, как он противодействует льду внутри меня. Ключ к моему выживанию. Словно машина, сделанная из невидимого пламени, она работает каждую секунду, пока я дышу. Единственная вещь, которая поддерживает во мне жизнь.

Если это вообще можно назвать жизнью.

Мои колени больше не дрожат. Новый, странный вид силы наполняет меня. Тот, который говорит мне, что мои кости больше не желе. Теперь они крепкие в этом месте. И все же я плыву. Подо мной нет земли, на которую можно приземлиться, нет стены, за которую можно ухватиться в качестве рычага. Нет другой души, к которой можно обратиться. Я просто существую. Замерзшее тело, плывущее по бесконечной пустыне.

Тьма наблюдает за мной со всех сторон. Мой единственный друг. Из своего собственного места в тишине она говорит со мной странным образом. Она шепчет секреты мне на ухо, говоря мне, что это то, где я должна быть. Так уверенно, без тени сомнения. И я думаю… я думаю, что это может быть правильно.

— Лу…

Я слышу свое имя, и мне хочется съежиться. Хотя звук нежный, глубокий голос в тени, мои барабанные перепонки реагируют так, словно это скрежет ногтей по классной доске.

— Останься со мной, Лу…

— Тссс, — я хочу закричать. — Останови это.

Мои руки сжимаются в кулаки.

— Будь сильной…

Теперь тише. Отдаляюсь еще больше, и так намного приятнее. Мои пальцы расслабляются, разжимаясь. Это хорошо. Мне нужна тишина. Только тишине принадлежит эта пустота со мной.

Только тени.

Только тишина.

Что-то хватает меня за талию, и я ахаю. Чья-то рука обхватывает меня с обеих сторон. Нет! Не трогай это место. Не тогда, когда мне суждено остаться здесь. Я вырываюсь, пытаясь вырваться из их хватки, но руки сжимают только крепче. Страх поражает меня, как электрический разряд, мои глаза слепо мечутся в темноте. Я не должна так себя чувствовать. Я вообще не должна ничего чувствовать.

Отпусти меня!

— Ш — ш–ш.

Это снова тот голос. Он угрожает мне. Угрожает забрать меня из этого места. Единственное место, которое я знаю. Единственное место, которое я когда-либо знала. Я не могу пойти. Я не могу пойти.

— Ты в порядке, ты в порядке.

Я не в порядке. Ты не слушаешь!

Я хватаюсь за большие руки и сжимаю, изо всех сил пытаясь разжать сжимающие меня пальцы, но это бесполезно. Сильная рука обвивается вокруг моего живота, пока моя спина не оказывается прижатой к твердой форме. Я неустанно извиваюсь в крепких объятиях, отказываясь покидать единственное место, которое я знаю. Почему я не становлюсь сильнее? Почему это не освободит меня?

Мое тело отклоняется назад, когда руки, обнимающие меня, тянутся, и я дрожу в их объятиях, начиная плакать. Пожалуйста, я не должна уходить. Мне нужна темнота. Еще один рывок, еще один рывок, и каждый дюйм разлуки с этим миром причиняет боль моей душе. Я не хочу боли. Нет.

Онемение… По крайней мере, я все еще чувствую онемение.

Глава 36

У меня в глазах вспыхивает страх. Я сжимаю их, пытаясь блокировать это. Это слишком.

— Шшшш. — Этот голос. Он такой мягкий, нежный. Как мог такой приятный звук раньше ранить мои уши? — Все в порядке. Ты в порядке.

Пальцы поглаживают мою талию сбоку медленными, успокаивающими движениями. Рука все еще обвивается вокруг меня, теплое тело прижимается к моей спине. Я снова начинаю дышать, по одному вдоху за раз.

Все в порядке. Я в порядке.

Как будто почувствовав мое облегчение, хватка вокруг меня ослабевает, понемногу позволяя мне двигаться. Я открываю глаза. Один за другим каждый предмет мебели появляется в поле зрения. Моя мебель. Мои фотографии над камином.

И затем это срабатывает. Где я нахожусь и с кем я.

Я разворачиваюсь, почти теряя равновесие, если бы не его рука, поддерживающая меня. Это он. Прямо передо мной. Он в порядке. Я в порядке. То место… Как я мог так потерять себя? Заметная дрожь пробегает по моему позвоночнику, когда все это доходит до меня. Я бы никогда не нашла свой выход из темноты, не с тем всепоглощающим способом, которым она меня заманивала.

Я могла бы застрять там навсегда. Пустая душа. Потерянный разум. Безмолвная тень.

Довольствоваться тем, что никогда не говоришь. Никогда не чувствуешь. Никогда не любишь. Никогда не дерешься. Никогда не прикасаешься. Навеки оцепенел. Даже сейчас ощущение пустоты ползет по моей коже. Как я могла подумать, что мне это нужно?

Внезапно мои пальцы оказываются в его волосах, мое лицо зарывается в изгиб его шеи, я встаю на цыпочки, обвиваю его руками, и по моим щекам текут тихие слезы. Его тело замирает в моих объятиях, как будто он не знает, как реагировать. Но вскоре он притягивает меня к себе, теплые руки крепко обхватывают меня и окутывают своим успокаивающим теплом.

Я вдыхаю его запах, головокружительно мужской. Текстуру его волос, мягких и пышных. Его телосложение, большое и сильное. То, как поднимается и опускается его грудь, прижимаясь к моей с каждым движением. То, как его пальцы скручивают мой шелковый халат, как будто он не может подобраться достаточно близко, напоминая мне о том, насколько тонка материя.

Мое дыхание учащается, немного быстрее, тяжелее. Мой рот уже так близко к его шее… Я придвигаюсь на дюйм ближе, пока мои приоткрытые губы не касаются его шеи. Это такое тонкое движение, едва заметное, но то, как его пальцы впиваются в мою кожу в ответ, говорит мне, что он так же осознает наши тела, как и я. Мои глаза закрываются, когда я слушаю, как учащается его дыхание.

То, как это поражает меня, не успокаивает — глубоко укоренившаяся потребность чувствовать его. Прикасаться к нему. Чтобы он прикасался ко мне. Целовать, пробовать на вкус, исследовать. Уведи меня как можно дальше от оцепенения и просто заставь меня почувствовать что-нибудь. Заставь меня почувствовать все.

Мои губы прижимаются к его шее еще до того, как я осознаю, что делаю. Они еще немного расходятся, пока я не начинаю целовать, пробовать на вкус, исследовать. Грубый, гортанный звук вырывается из его горла, когда я поднимаюсь к его челюсти, и на мгновение он крепче сжимает меня в объятиях. Но затем он поднимает подбородок, отстраняя свои губы от моей досягаемости как раз прежде, чем я могу их найти.

— Лу… — Это мольба, что-то вроде отчаянного стона.

Хорошо, если он не позволит мне прикоснуться к его губам, я возьму те части его тела, до которых смогу