Любовь, которую ты вспомнишь - Рина Сивая

– Она сообщила мне, что ты умер!

Не выдержав, я все-таки сорвалась на крик. Но я не могла больше терпеть это напряжение, которое каждый раз приносила с собой Габриэлла Солер.

Диего молчал. Возможно, он не понимал, каково это – хотя бы в шутку, хотя бы просто допустить мысль, что твой ребенок погиб. Но я – представляла. И меня промораживало до костей.

В моем понимании мать, совершившая такое – самый настоящий монстр. Которому нет оправдания.

Я не знала, оправдывал ли ее Диего, но понимала, почему он мог придерживаться иного мнения. Какой бы плохой ни была сеньора Солер, она оставалась его матерью.

Но я не хотела с ней иметь ничего общего.

– Она не отступит, Ди, – подавив панику, я отрицательно махнула головой. – Она постоянно будет это делать – травить меня, давить на тебя. Я… я не смогу так, понимаешь? Я уже пыталась и не справилась, но тогда у меня не было сына. А сейчас я должна думать в первую очередь о его благополучии.

Я не желала ставить Диего перед выбором, но сейчас эта мысль особенно настойчиво крутилась в голове. Глупая, эгоистичная и в чем-то жестокая. Но чем дольше я о ней думала, тем больше понимала: лучше стать плохой, чем снова возвращаться к роли Золушки в доме злой мачехи.

Хватит. Я устала быть хорошей или удобной для кого-то. Я хочу быть такой для своего сына в первую очередь и для себя – во вторую. Хочу жить без оглядки на чужое мнение и без ожидания очередного оскорбления, брошенного в спину.

Даже если ради этого мне придется отказаться от мужчины, которого я люблю.

– Ана, я никому не позволю навредить нашему сыну, – уверенно, как умеет только он, произнес Диего.

– Даже если угрожать ему будет твоя мать?

От моих слов он нахмурился, но так ничего и не сказал. Потому что Диего Солер не кидался словами на ветер и не принимал скоропалительных решений. Он взвешивал, обдумывал и только потом что-то обещал.

И я собиралась дать ему это: время. Не для решения моих проблем – сейчас я как никогда готова была сама их решить. Я давала ему возможность обдумать, на чьей стороне он будет в этот раз. Ведь именно сейчас, когда его разум не затуманен чувствами ко мне, выбор будет наиболее объективным.

– Я боюсь твою мать, Ди, – призналась и ему, и себе. – И это не то чувство, с которым я готова мириться. Мы с ней не поладим, не найдем общий язык и не подружимся никогда. Я не готова к очередному противостоянию с ней, я этого не хочу. И тебя заставлять выбирать не хочу, поэтому просто подумай. Подумай, готов ли ты во все это ввязываться, если в итоге выбирать все-таки придется.

От собственных слов горло сжало спазмом. Совсем не так я представляла себе этот вечер после всего, что произошло сегодня днем. Ведь это был день надежды и счастья, а получилось совершенно иначе. Но даже несмотря на холод внутри и дрожь снаружи, я понимала, что поступаю правильно. Выбирать себя всегда сложно, но порой просто не остается выбора, чтобы поступить иначе.

– Мы поедем в отель, – сообщила, отступая. На Ди я больше не смотрела, боясь увидеть в его глазах разочарование или ненависть. – Я попрошу, чтобы Хави нас отвез. Если захочешь повидаться с Алексом, приезжай в любой момент. Мы всегда тебе рады.

Он так и не ответил ничего. Не остановил, не помешал, хотя я до последнего ждала. Только когда Саша спросонья начал капризничать, отказываясь уезжать, опустился на корточки рядом с сыном и что-то долго ему говорил. Так тихо, что я не разобрала ни слова. Но после этого Александр вытер кулаком слезы и сопли, обнял отца за шею, поцеловал в щеку и ответил ему что-то на ухо.

Я думала, в тот момент мое сердце остановится навсегда – ведь чувствовала, что отнимаю папу у собственного ребенка. Но думать об этом я себе просто запретила.

Хавьер ни о чем не спрашивал, как и Лера. Только услышав, что мы уезжаем, первый сразу же отправился переставить автокресло в свою машину, а вторая бросилась собирать немногочисленные вещи, проклиная попутно в полголоса не в меру активных пожилых женщин. В итоге уже через двадцать минут мы грузились в дерзкий кроссовер младшего из братьев Солер.

Диего сам усадил сына, улыбнулся ему и растрепал прическу, прежде чем захлопнуть дверцу. А после подошел ко мне: серьезный и собранный, будто собирался прощаться навсегда.

– Я не хотел, чтобы этот день закончился так, – выдыхал он, глядя мне в глаза.

– Я тоже, – едва слышно отозвалась я.

– Я позвоню завтра, – толи предупредил, толи спросил Солер, но я в любом случае кивнула.

– Саша будет рад. И если захочешь приехать, он…

– Ана! – не грубо, но твердо перебил меня Диего, сократив расстояние. Его взгляд пылал решимость, которая меня немного пугала. – Я позвоню тебе.

Он выделили последнее слово, отчего мое глупое сердце сбилось с шага и забилось с утроенной силой.

– Возьми трубку, ладно?

В глазах Диего все еще стояла задумчивость и неясного рода решимость, но я поверила, что это – не прощание. Это – обещание.

Я снова кивала, как болванчик, а Диего, не задумываясь ни на секунду, опускал руку на мой затылок и прижимался губами к моему лбу. Не тот поцелуй, который я хотела, но именно тот, который был мне нужен.

– Я не собираюсь вас отпускать, – тихо прошептал Ди, прежде чем отстраниться. И улыбнулся – немного натянуто, но максимально искренне.

Я улыбнулась ему в ответ. И на душе стало чуточку светлее.

Глава 49.

Диего Солер

Я смотрел, как за машиной Хавьера плавно закрывались ворота, и ощущал, как тлеющая ярость разгоралась с новой силой. И как при этом натягивались две нити, ведущие от моего сердца в две разные стороны: одна – к Анне, а вторая – к Габриэлле Солер.

Это звучало отвратительно, но в этот момент я ненавидел свою мать.

Те слова, что она произнесла в моем доме, не укладывались в голове. Но куда больше меня поражал тот факт, что я не разглядел за заботой