Любовь, которую ты вспомнишь - Рина Сивая

– Вы не посмеете больше оскорблять моего сына, – уверенно и твердо произнесла я, глядя на свекровь. – Этот ребенок ничего вам не сделал!

– Разумеется, – усмехнулась мегера. – Дети не виноваты в том, что их родители что-то себе придумали.

– Как вы придумали, будто ваш старший сын умер? – не сдержавшись, я повысила интонации.

Целых две секунды в комнате звенела тишина. А после…

После Габриэлла Солер весьма убедительно сымитировала удивление.

– Да как ты смеешь! – она задохнулась возмущением и перевела взгляд на сына. – Диего, ты это слышал? Как она смеет обвинять меня в таком! Когда сама…

– Перестань! – прорычал Солер, и его мать действительно замолчала, обиженно поджав губы. – Да, она смеет тебя обвинять, и имеет на это полное право, учитывая, что именно ты сообщила Анне о том, что я погиб, а не потерял память!

Если честно, я не думала, что Диего это скажет – что так открыто обвинит мать во лжи. Ведь тот Ди, которого я помнила, старался избегать скандалов, особенно с членами своей семьи.

Но сейчас он поддерживал меня. Всецело. И его поддержка стала моими доспехами.

– Как ты мог поверить в эту гнусную ложь? – сеньора Солер прижала свободную руку к груди.

– Хави сделал скриншот твоего сообщения, – Ди даже шагнул вперед, заставляя мать вздрагивать. – В тот раз, когда приехал к тебе за объяснениями. Не заметила?

Габриэлла несколько раз хлопнула ресницами, словно действительно вспоминала. Но даже после этого она не растеряла своей уверенности.

– И где там было хоть слово о том, что ты погиб? Давай, покажи мне!

Конечно, она не сомневалась в себе, ведь именно таких слов в том злополучном послании не было. И на миг я подумала, что сейчас эта женщина вновь обернет ситуацию в свою сторону, но этого не произошло.

– Ты всегда умела мастерски играть словами, – покачал головой Диего. – Когда врала Анне обо мне. Когда врала мне об Анне. Только, видишь ли, в чем проблема, мама.

Солер подошел еще ближе к своей матери, следующие слова говоря тише, но прямо ей в лицо:

– Я больше тебе не верю. И с того самого момента, как ты вошла в мою палату, я чувствовал, что за каждой из твоих фраз имеется второе дно.

– Диего! – снова попыталась возмутиться сеньора Солер, и даже вино свое она отставила на каминную полку.

Но Диего резко взмахнул головой, обрывая ее монолог в самом начале.

– Хватит, мама. Хватит пытаться влезть мне в голову и навести там свои порядки. Ты и так на пять лет лишила меня семьи и сына!

– Какого сына?! – перешла на ультразвук женщина. – Диего, очнись! Ты веришь женщине, которая появилась тут спустя столько лет? Да она могла нагулять себе ребенка от кого угодно! И не обязательно в своей России! Она могла изменять тебе под твоим же носом, а ты…

Ее мерзкие, гадкие слова будили во мне злость. Раньше я боялась сеньору Солер, боялась, что ее мнение будет иметь решающее значение для Диего. Но сейчас…

– Перестаньте!

Впервые в этом доме голос повышала я. И, вероятно, это стало удивлением не только для местных стен, но и для Габриэллы Солер, которая сначала перевела на меня шокированный взгляд, но быстро вернула себе привычно холодное выражение лица.

– Хватит, Габриэлла, – первый раз я обращалась к свекрови по имени. И в тот же первый раз я шла против нее, не пряча взгляда. – Мой сын – это ваш внук, нравится вам это или нет. Хотите тест ДНК? Не проблема. Мы сделаем его в той клинике, на которую вы укажете, только сообщите данные моему адвокату. Но имейте в виду: когда ваше родство подтвердится, вы ни на шаг не приблизитесь к Александру!

– Угрожаешь мне, девочка? – высокомерно поинтересовалась Солер и шагнула вперед. Диего тут же выставил руку, не давая матери приблизиться ко мне, но та и не спешила сокращать расстояние еще больше: того, что уже имелось, ей было достаточно, чтобы смотреть мне в глаза. – Если это действительно окажется мой внук, – она особо выделила интонациями слово «мой», – я приложу все силы, чтобы он остался в моей семье. К которой ты, Анна, до сих пор не имеешь никакого отношения.

Это выглядело так, будто она отвесила мне пощечину: звонкую, хлесткую, вышибающую весь воздух из легких. Как напоминание о том самом дне, когда она отправила мне то самое послание.

Тогда она говорила то же самое – что я не часть их семьи. И я снова чувствовала, что она права.

– Тебе. Пора. – Диего четко произнес каждое слово, выпроваживая свою мать. А я стояла, словно громом пораженная, не в состоянии поверить, что Габриэлла Солер действительно это сделала: посмела угрожать мне лишением моего же ребенка.

Ледяной тон сына ее словно и не покоробил. Она уже получила то, что хотела: страх на глубине моих глаза, поэтому расправляла плечи, задирала подбородок вверх и кривила губы в нахальной усмешке.

– Не переживай, сынок, – похлопав Ди по плечу, сеньора Солер обошла его по дуге так, чтобы оказаться как можно дальше от меня. Но даже не понизила интонации, произнося следующие слова: – Из тебя отец получится куда лучше, чем из твоей непутевой жены – мать.

Кажется, Диего снова возмутился – громко, но я не расслышала слов. Просто смотрела вслед женщине, грациозной походной удалявшейся из комнаты и из этого дома, и понимала одну простую вещь:

Габриэлла Солер не простит мне моего возвращения. Она столько сил приложила, чтобы навсегда отдалить меня от Диего и этого дома, что теперь просто не сможет смириться со своим проигрышем. И плевать ей на то, что Ди пошел против нее. Плевать и на Хави, который выяснил всю правду и вряд ли теперь станет общаться с матерью как прежде.

Нет, эта женщина уже нашла виновного в моем лице, и не успокоится, пока не раздавит меня в очередной раз.

Она ведь прекрасно знала мои самые слабые места – я сама их демонстрировала что тогда, что сейчас, цепляясь за самых близких своих людей. Сначала – за мужа. Теперь – за сына. И если в своих угрозах отнять у меня Александра Габриэлла была хоть на каплю серьезна… мне действительно страшно. Ведь с ее