Ядовитые мальчики - К. Л. Тейлор-Лэйн

— Райден. — шепчу я, моя нижняя губа дрожит, когда обжигающий жар наполняет мои глаза — он же мой защитник. — Что я сделала не так?

Кинг смотрит на меня сверху вниз, внутри у меня все сжимается от желания и паники. Я думаю о нашей первой ночи. То, как он тогда предложил мне свет. Он был моим спасителем. И теперь мы просто… то, что есть.

Его губы приоткрываются, выражение лица пустое. Я вообще не могу его прочесть. Кинг облизывает губы, засовывает руки в карманы, небрежно пожимает плечами, стискивает челюсти и отводит взгляд от меня, на все еще пустую дорогу.

Холодный воздух кружится вокруг меня, хлеща волосами по лицу, густые пряди режут кожу, как ножи. Я тоже смотрю вдоль дороги, вглядываясь в темноту, прислушиваясь к почти полной тишине, окружающей нас. Мы находимся посреди ничего, кроме деревьев и ночи, и мне интересно, сойду ли я когда-нибудь с рельс.

Медленно я перевожу взгляд обратно на Кинга. Я смотрю на него, безнадежная и отчаявшаяся. Ищу что-то, что угодно.

И я полагаю, что он отдает это мне.

Он бесшумно обходит меня, занимая место Рекса, его руки касаются моей липкой кожи, пока я раскачиваюсь на месте, руки все еще связаны за спиной. Кинг стягивает свои джоггеры, его член, твердый и горячий, касается моего позвоночника. Он ничего не говорит, когда я слышу, как он плюет себе на руку, чувствую, как он хватает свой член, размазывая слюну по всей длине. Он тяжело дышит, одна его рука сжимает мою, держась за ткань, которая связывает меня. Он входит в меня, крик пронзает воздух сквозь мои стиснутые зубы, когда его бедра врезаются в мои.

Тело наклоняется вперед от грубого вторжения, его хватка на моих руках притягивает меня обратно к нему, когда он трахает меня жестко и быстро, мой мозг грохочет внутри моего черепа.

— Я мог бы убить тебя. — ворчит он мне в ухо, и это похоже на облегчение.

Я надеюсь.

Сделай это.

Мои колени впиваются в гальку и мерзлую землю подо мной, бедра опираются на деревянную доску, но я не чувствую, как острые, как бритва, камни разрывают кожу, как холод проникает в кости. Я не сосредотачиваюсь на мужчине, которому я доверяла, который стоит у меня за спиной и трахает, не заботясь ни о чем на свете, пока его друзья, его братья смотрят. Я не думаю о вполне реальной перспективе того, что поезд промчится по этой дороге и размажет меня на куски по лобовому стеклу.

Вместо этого, с открытыми глазами и затуманенным зрением, я думаю о шкафе. Темноте. Лужа красного, окружающая мою мать, разбитая лампа, осколки стекла. И я позволяю себе погрузиться в это. Даже когда я начинаю чувствовать, как свободная рука Кинга начинает поглаживать мое бедро, его хватка осторожная и собственническая. Как будто он пытается утешить меня, шепча "смерть" мне на ухо, трахая сильнее, быстрее, снова жестче, и его рука ложится мне на грудь, поверх платья, прямо на сердце, и я знаю, что он чувствует, как оно безжалостно бьется о его ладонь.

Я не слышу ничего, что он говорит, шепчет мне на ухо, я отключаюсь от всего этого, сосредотачиваясь на барабанной дроби своего пульса, когда Беннетт встает передо мной, достает свой член и засовывает его мне в рот, все это время не глядя на меня.

Что-то трещит и ломается, гниет внутри меня, гнилостное, разлагающееся, и мне кажется, что это мое здравомыслие.

Глава 33

ПОППИ

Кинг кончает себе в руку, оставляя меня замерзать и дрожать, когда встает и присоединяется к своим братьям, к счастью, не затягивая с этим дольше, чем нужно. Все это наказание за неизвестное преступление, о котором я не знаю, что совершила.

Беннетт вырывается из моего рта, занимая свое место у меня за спиной, молчаливый и угрюмый, с глазами темнее, чем смоль, и я почти не чувствую этого, когда он входит в меня. Его пальцы крепко обхватили мои бедра. Ткань моего платья была зажата между его зубами, его нос прижался к моему затылку.

Он трахает меня холодно, отстраненно, как будто ему скучно, пытаясь покончить с этим, и я рада, потому что слезы, которые наполняют мои глаза, едва сдерживаются, и я не хочу, чтобы они это видели. Я не хочу этого показывать.

Линкс встает передо мной, на его губах насмешка, в глазах ненависть. Это заставляет мое сердце сжиматься, стеснение в груди причиняет боль, колет и разжимается, как острые как бритва когти, глубоко впиваясь и разрывая мышцы.

Мое дыхание прерывистое, киска болит, но выражение лица Линкса меня уничтожает.

Он не приближается на пару футов между нами, просто расстегивает молнию на джинсах, вытаскивает член, но я не смотрю, даже когда вижу, как его плечо поднимается и опускается в устойчивом ритме.

Я не отрываю взгляда от его лица.

Эти глаза прищурены, сияют скорее красным, чем карим, в ночной тени. Дьявол, вселяющийся в Линкса, выходит вперед.

Линкс стоит по другую сторону рельс, моя голова откинута назад, подбородок вздернут, широко раскрытые глаза смотрят на него. Он удерживает мой взгляд, пока его старший брат трахает меня сзади, и все мое существо цепенеет ко всему, кроме того, как он смотрит на меня.

Линкс был первым парнем, которого я встретила, во время паники он успокаивал меня, оберегал. Держал меня.

Я скорее чувствую, как текут слезы, чем ощущаю их, когда они катятся по моим щекам. Капают с подбородка.

Дыхание Беннета подобно лаве на моей коже, его нос на одном уровне с моей шеей, он тяжело дышит. Его короткое ворчание вибрирует у меня в горле, отдаваясь рикошетом по голосовым связкам, как будто это звуки, которые я сама издаю.

Вот тогда-то я и слышу поезд.

Моя голова поворачивается вправо, и я вижу это — вспышку света вдалеке, которая приближается, становится ярче.

— Твоя жизнь в моих руках. — привлекая мое внимание, Линкс мрачно усмехается, поглядывая вниз на свой член. — Каково это — знать, что твоя жизнь зависит от времени, которое потребуется мне, чтобы кончить, маленькая шлюшка?

Резкий вдох пронзает мои легкие, вырывается из грудной клетки, перехватывает горло.

Я почти полюбила себя.

Когда я была с ними.

Я почти сделала это.

Я скучаю по тому, как он произносил мое имя, как называл меня Сокровищем с каким-то подобием любви. Заботливый и мягкий, и