Ядовитые мальчики - К. Л. Тейлор-Лэйн

это было только для меня. Никто и никогда не был так со мной раньше. Я думаю о том, как он смотрел на меня на льду, на глазах у тысяч людей, о том, как улыбался, сиял, словно ему не терпелось заключить меня в свои объятия. В ту ночь, когда все изменилось.

— Почему? — слова срываются с моего языка, словно ножи в горле. — Что я сделала? — шепчу я, мой голос срывается на ветру, Беннет замедляет шаг у меня за спиной, как будто хочет послушать, может быть, он хочет что-то сказать.

Знает ли Линкс о том, что я делала с его старшим братом? Старший брат Райдена? Возможно, это был их план с самого начала, может быть, все это было просто какой-то игрой, которую я не понимаю, не зная правил, я никогда не смогла бы выиграть.

— Почему? — Линкс скрипит зубами, все еще работая своим членом, явно не желая прикасаться ко мне. — Почему? — то, как он повторяет это во второй раз, похоже на рычание, его верхняя губа изгибается, выгоревшие волосы падают на глаза на ветру. — Ты хочешь знать, почему?

— Да. — я сглатываю, в горле пересохло. — Я хочу знать почему.

Он медленно улыбается мне этой зловещей, садистской ухмылкой, обнажающей слишком много зубов.

Затем он подходит прямо ко мне, его член оказывается на уровне моего лица, хотя я все еще стою на коленях. Его брат трахает меня сильнее и быстрее, чем раньше, но я не отвожу от него глаз.

— Потому что ты разрушила мою семью, ты разрушила наши жизни, ты втянула моего брата в преступную жизнь, гребаная маленькая шлюха. Вот, блядь, почему. — рычит он, а затем его сперма попадает мне на лицо.

Закрываю глаза, когда он рисует на мне своим освобождением. Горячее липкое месиво, попадает на мою щеку, подбородок, бровь, кончик носа, капает на губы.

Поезд сигналит, становясь все ближе и ближе. Я чувствую вибрацию, пробирающуюся сквозь мои кости, когда Беннетт выходит, наконец кончает, струи спермы ударяют по моему заду. Его большие руки втирают свою сперму в мою плоть, смешивая ее с спермой его братьев, хлопая по каждой щеке.

Линкс плюет на землю у меня между колен. Я с нездоровым восхищением провожаю ее взглядом.

— Вставай, Леденец. — говорит Беннетт мне на ухо, что-то холодное проникает сквозь путы, связывающие мои руки, прежде чем он отстраняется от моей спины.

Заставляя меня падать вперед, иголки пронзают мои пальцы, когда я прижимаюсь ими к земле, чтобы спастись, маленькие камешки покалывают мягкую кожу моих ладоней.

Беннетт устраивается поудобнее, когда я, моргая, открываю глаза и смотрю, как двое братьев Адамс присоединяются к остальным трем.

Поезд мчится по рельсам, все смотрят на меня, кроме Линкса, он уже повернулся ко мне спиной, пробираясь обратно сквозь деревья. Я перевожу взгляд с одного на другого, удивляясь, почему вообще кому-то из них доверяла. Интересно, что же во мне настолько сломалось, что я позволила себе присосаться, как гребаная пиявка, к первым людям, которые обратили на меня хоть какое-то внимание?

Кроме Беннета.

На самом деле в этом нет ни привязанности, ни настоящей нежности, но я вспоминаю поездку на машине, то, как он заботился обо мне в ту ночь, после того, как мы встретились в баре. И мне интересно, значило ли для него вообще что-нибудь то, что там произошло.

Рекс делает шаг вперед, глубокие морщины прорезают его черты, когда он смотрит на меня, и я ничего не чувствую. В этот момент я нечувствительна к своим чувствам.

Я думаю о своем отце, о том, как он меня ненавидит. Как моя мать любила меня, но была жестоко разлучена со мной, оставив меня вот так, с ним — с кем-то, кто презирает меня, кто должен быть моей семьей.

Я вижу темноту, тени по краям моего зрения. Вся я похожа на старый, разваливающийся дом, скрипучие двери и разбитое стекло. Так много боли, так много печали, что я хочу, чтобы какой-нибудь прохожий поджег меня.

Тогда я вижу ее, мою маму — длинные золотистые волосы, серо-голубые глаза, нежную кожу, теплую улыбку, легкие веснушки на переносице.

Интересно, если бы она была сейчас здесь, прижала бы она меня к своей груди, приняла бы в колыбель своих объятий, крепко сжала бы, обняла и любила меня, и никогда больше не отпускала бы.

Я чувствую онемение, поднимаюсь на дрожащие ноги, плююсь и заливаю себя грязью. Юбка моего платья спадает, прикрывая меня, задевая чуть выше лодыжек. Я вижу Рекса ближе, неуверенная, когда он двинулся ко мне. Я схожу с дорожки, ближе к ним, и на лице Рекса появляется что-то вроде облегчения. Между моими бровями в замешательстве появляется складка.

Я перевожу взгляд с одного мужчины на другого и внезапно не понимаю, почему я вообще думала, что смогу быть рядом с ними. Между всеми этими мускулами и татуировками, ухмылками и изогнутыми верхними губами. Но то, как каждый из них проводил со мной время, утешал меня, вместе и наедине, то, как я им искренне нравилась.

Было ли все это когда-либо только ложью?

Мне вспоминаются слова Линкса, его объяснение, рассказывающее, как я разрушила его семью. Втянула его брата в преступную жизнь. Я ничего из этого не понимаю, ведь никогда в жизни не делала ничего, что могло бы намеренно навредить другому человеку. Даже когда я причинила боль той девушке, это только из-за того, что она сделала мне первой. Это была реакция, плохая реакция. Впервые в жизни мне захотелось постоять за себя.

Однако никого никогда по-настоящему не волнует другая сторона истории. Не тогда, когда дело касается меня.

Поезд уже так близко, что я чувствую жар его ревущего двигателя, словно стена огня надвигается на меня.

Я смотрю направо, отводя затуманенный взгляд от четырех мужчин, которые уничтожили меня. Разум, тело и душу. Все это, как густая черная смола, просачивается из моих трещин и изломов, теперь от меня ничего не осталось. В любом случае, что бы это ни было.

Кто я вообще такая без наркотиков, без принуждения себя к физической форме?

Никчемная.

Нарушитель спокойствия.

Жалкая.

Пустая трата места.

Вместо своей матери должна был умереть ты.

Свет фар поезда — все равно что смотреть на солнце, когда я делаю один большой шаг назад, на рельсы, мои подкашивающиеся ноги держат меня твердо. Гудок поезда ревет достаточно громко, чтобы я на мгновение оглохла, а затем до меня доходит.

Глава 34

ЛИНКС