Судьба самозванки - Амо Джонс

Лондон пришла не одна.

Она падает к моим ногам, беря мое лицо в ладони.

‒ Они приближаются. У нас всего несколько минут.

Она кивает, а затем опускает мою голову себе на шею.

Я не колеблюсь. Я вонзаю клыки и пью, ее кровь зажигает мои внутренности, как никогда раньше. Она задыхается, но прижимает меня ближе, шепча:

‒ Синнеру нужна энергия, ‒ говорит она мне.

Она не то чтобы спрашивает, но хочет убедиться, что я не собираюсь с ней спорить по этому поводу. Если бы я это сделал, она могла бы просто убить меня, потому что эта гребаная идеальная женщина пришла сюда не только ради меня. Она пришла ради всех нас.

Она пришла ради своей семьи.

Я вытаскиваю из нее зубы, приподнимая губы ровно настолько, чтобы высвободить слова:

‒ Накорми его.

Рот возвращается к ее коже, и она мгновенно двигается, шепча его имя.

Я чувствую момент, когда его зубы прокалывают ее кожу, но моя связь не хочет убивать его, вместо этого она остается спокойной… почти благодарной за преданность нашей пары.

‒ Хайде, пожалуйста, ‒ умоляет кого-то Лондон, борясь с удовольствием, которое этот момент не должен приносить, но приносит. ‒ Они слишком близко. Это не может ждать. У нас нет времени.

Позади меня раздается негромкое проклятие, а затем раздаются шаги.

‒ Здесь, ‒ нахально говорит девочка.

‒ Отойди от меня, ‒ рычит Ледженд.

‒ О, черт возьми, ‒ я слышу шлепанье кожи и безошибочный звук вынимаемого оружия, а затем воздух наполняет новый аромат. Она порезалась, и ее громкий визг говорит о том, что оба моих брата вцепились в нее.

Они орут друг на друга, и рычат. Я падаю обратно на задницу, глубоко дыша и наслаждаясь приливом энергии.

‒ Какого хрена? ‒ хрипит девичий голос.

Я оборачиваюсь и вижу, что темноволосая девушка широко раскрытыми глазами смотрит на свое запястье, а затем перевожу взгляд на Ледженда. Его зубы обнажены, когти вонзаются в мрамор у его ног. Кровь широкими струйками стекает по подбородку, и глубокое урчание доносится до нее, в то время как Крид все еще посасывает ее загорелую кожу, не сводя глаз с ее лица.

Она смотрит на Ледженда, и его глаза белеют. Девушка дрожит, пытаясь высвободиться, но он все еще держит ее.

‒ Виллайна, ‒ выжидающе произносит она.

Лондон проводит рукой по волосам Синнера, пока он питается из того места, где прокусил кожу на бедре. Ее глаза встречаются с моими, и так много всего проходит между нами за один этот взгляд. Чертовски много.

Она открывает рот, чтобы заговорить, но в воздухе раздается резкий раскат грома, и ее глаза расширяются.

Все мы вскакиваем на ноги, тела все еще изранены, но полны энергии. Сила захлестывает меня, и я смотрю вниз и вижу черные тактические брюки и черную футболку с длинными рукавами, которые теперь прикрывают кожу, братья в соответствующей экипировке.

Лондон улыбается, гордясь своей работой, и я хватаю ее за горло, притягивая к себе.

Она ахает, темные глаза чертовски блестящие и сияют, отражая меня. Мои вспыхивают белизной, а ее губы изгибаются больше. Я ныряю, готовый атаковать ее гребаные губы, чтобы, наконец, снова почувствовать их на своих, но как только они прижимаются к ее коже, я не встречаю мягкого гребаного бархата. Мои глаза сужаются, и я поднимаю руку, чтобы найти лыжную маску, низко надвинутую на мое и брата лица.

Мы одеты, как охранники, и я свирепо смотрю на нее, когда понимаю, что на ней ничего нет. Она и девушка схожи друг с другом в одежде, но обе оставляют лица открытыми.

‒ Мне не нужно прятаться, ‒ Лондон перекидывает волосы через плечо, поворачиваясь к темному залу. ‒ Я хочу, чтобы они видели, как я, блядь, заканчиваю это.

А потом она убегает и это ебашит по мне… мы следуем за ней.

‒ Лондон! ‒ я кричу ей вслед, когда она несется по длинному коридору. Массы людей внизу шумят, и я знаю, что как только мы выйдем из этой зоны, взгляды будут прикованы к нам.

‒ Нет времени на разговоры, Найт… ‒ я беру ее за руку и тяну назад, останавливая.

‒ Это был совет.

Я заглядываю ей в глаза.

‒ И? ‒ спрашивает она, расширяя глаза, как бы спрашивая, «это все?».

Я сжимаю зубы. Хочу предупредить ее о Темперанс. И понятия не имею, что мы найдем, когда выберемся отсюда, и я не хочу, чтобы ее застали врасплох, но, глядя на нее, знаю, что она не нуждается в предупреждении. Она готова покалечить всех, кто посмеет прикоснуться к ее паре. Ко мне.

Она, блядь, вернулась за мной, когда я этого не заслуживал.

Стоя в полный рост, я клянусь с этого момента всегда быть достойным ее.

Если моя сестра встанет у нее на пути, я расчищу его, окрасив путь нашей собственной кровью. Я качаю головой.

‒ Неважно. Действуй.

Она продолжает идти рядом с девушкой, которую назвала Хайде, а я немного отстаю, чтобы братья могли слышать.

‒ Кто эта девушка? ‒ спрашивает Ледженд, не сводя с нее глаз. ‒ И почему, черт возьми, получается так, будто она и Лондон знают друг друга очень давно?

‒ Может быть, так и есть… ‒ добавляет Синнер, когда мы проходим мимо пустых комнат и приближаемся к лестнице, ведущей в главный зал. ‒ У нее многое отняли. Пусть будет гребаный друг.

‒ Мы действительно хотим, чтобы маленькая психопатка подружилась с большой? ‒ он снова жалуется.

Син смотрит в его сторону.

‒ Откуда ты знаешь, что она сумасшедшая?

Ледженд усмехается, как будто это глупый вопрос, а Синнер ухмыляется.

Я закатываю глаза, когда они начинают препираться о всякой ерунде, делая по два шага за раз, пока мы не оказываемся в знакомой комнате для совещаний. Ощущения те же, только стул, на котором обычно сидел отец, пуст.

Гнев снова пульсирует во мне, и я продолжаю внутреннею борьбу, чтобы не потерять контроль. Чтобы снова не потерять контроль.

‒ Здесь безопасно разговаривать? ‒ спрашивает Хайде, оглядывая комнату.

Прямоугольный стол занимает большую часть пространства, а над ним изящно свисает золотая люстра. Стены сделаны из стекла, что дает прямой обзор на Рат внизу, когда мы кружим по орбите, постоянно наблюдая за тем, что происходит.

‒ Да. Это единственное место в Рате, которое отрезано от всех. Именно тут мы проводим наши встречи