Кошмары из серы - Кел Карпентер

У меня не было слов, чтобы передать вкус свободы после того, как я превратился в пленника в своем собственном сознании. Мне было просто приятно наблюдать за ней и знать, что независимо от того, что произойдет дальше, независимо от того, какой ущерб был нанесен… мы найдем свой путь через это.

Вместе.

— Убить ее было слишком великодушно за то, что она сделала с тобой, — выплюнула она. В ней больше не было просто огня. Если присмотреться повнимательнее, можно было увидеть и тень. Темнота, которая поселилась рядом с пламенем. Это не собиралось уходить в ближайшее время.

— Ты заставила ее заплатить… — Тихо пробормотал Аллистер.

— Этого было недостаточно, — прошептала она. — Этого не было… — Остановись, — приказала Зверь. Руби посмотрела туда, где она сидела на кушетке в Апартаментах Королевы. Платья, которые любила Лилит, были заменены кожаными брюками и длинными рубашками. К брошенному на полу жакету она надела подбитые мехом сапоги. Седые волосы женщины, которую я ненавидел, были сбриты с головы, оставив ее лысой.

Зверя это больше устраивало.

Ей не нравилось быть без Руби, но, если ей придется пока оставаться в этом теле, она планировала сделать его своим.

Руби уставилась на нее, и что-то безмолвное промелькнуло между ними. Бесстрастное выражение лица Зверя на мгновение смягчилось. — Ты спасла нас, — сказала она Руби. — Ты закончила то, что многим до тебя не удавалось. Не зацикливайся на том, что ты могла бы сделать. Сосредоточься на том, что ты будешь делать сейчас.

— Я никогда не прощу себя за то, что она с ними сделала, — тихо сказала Руби. Слезы текли по ее щекам, когда она плакала совершенно беззвучно. Это были не мучительные рыдания потери, а холодное чувство стыда и сожаления.

— Ты не делала с ними этого, — прорычала Зверь.

— Но это произошло, — отрезала Руби. — Произошло, и я бы хотела, чтобы этого не было. Я хотела бы сделать что-нибудь раньше. Я бы хотела…

Я поднялся с края кровати и притянул ее к себе.

— Послушай меня. — Я наклонился вперед и убрал прядь ее волос с лица, когда она наклонилась ко мне, положив щеку мне на грудь. — Зверь права. Что было сделано, то было сделано. Ты не можешь этого изменить. Ты не могла предотвратить это. Ты отдала все, что могла, Руби… — Я сглотнул, подыскивая слова, чтобы помочь ей. Помочь нам. — И в конце концов, ты спасла нас всех. Ты убедилась, что она больше никогда никому не причинит вреда. Это дает нам завершение. — Это была правда, каждое слово. — Ты сделала это.

Она посмотрела на меня, ее щеки окрасились в светло-голубой цвет от выступивших слез.

— Это когда-нибудь прекратится? — спросила она меня. — Ярость. Отчаяние. Это чувство бессилия. Они когда-нибудь уйдут?

Я открыл рот, но не знал, что сказать. Я не знал, что сказать ей. Она не могла просто смириться с этим. Это был не вариант. Она слишком много пережила. Слишком много видела, чтобы это было возможно. Итак, я дал ей единственное, что мог, даже зная, что это может причинить ей боль.

— Нет, девочка моя, я не думаю, что это исчезнет. — Выражение ее глаз… это было сокрушительно. Поистине душераздирающее. — Но со временем это уменьшится. Говорят, что время лечит все раны, но это не совсем так. Оно смягчает их остроту. Пока это всего лишь воспоминание о боли, но, как ты уже поняла, воспоминания все еще могут быть довольно болезненными. — Она кивнула, и я понял, что тогда она думала о Благой. Из тысяч жизней, которые она прожила. — Но все наладится. Для всех нас.

Райстен, и Аллистер кивнули. Ларан боролся с беспорядками другого рода. Как и Руби, он винил себя за то, что был избавлен от

прикосновения Лилит. Он был не из тех, кто скорбит, как Руби, но у него был свой путь. У всех нас.

— Ты обещаешь? — спросила она тонким от усталости голосом. — Я обещаю.

И я не шутил. Так будет лучше для всех нас.

Ее веки затрепетали, день начал брать свое. Аллистер встал перед нами и протянул руки.

— Можно? — тихо спросил он. Я поднял ее и передал ему.

Он держал ее с благоговением, шепча слова, предназначенные только для ее ушей, пока нес в постель. Когда он положил ее в центр и сдвинул одеяла, чтобы укрыть ее, ее рука метнулась вперед, схватив его за запястье быстрее, чем он успел моргнуть глазом.

— Останься, — взмолилась она. — Я не хочу сейчас оставаться одна. Мы посмотрели друг на друга, и тогда я понял это. После этого мы больше не расстанемся. Не ради безопасности, или покровительства, или беспокойства за ее жизнь.

Просто потому, что мы нуждались в ней, а она нуждалась в нас. Исцеляться и жить, по-настоящему жить.

И мысленно я прошептал это им всем, даже Зверю. — Ты больше никогда не будешь одна.

**МОЙРА**

— Ты снова уходишь, не так ли? — Спросила я в темноту. Подо мной Инферна праздновала. Вечеринка, которая захватила улицы и бушевала до раннего утра. Но наверху на крыше, где я стояла, — были только я, мои мысли и она.

— Я сделала то, что намеревалась сделать, — ответила Синампа. — Бримстоун-Сити больше не падет. Ад свободен. Здесь для меня больше ничего нет.

— Знаешь, — сказала я, отворачиваясь от перил, — ты оставила всю эту историю о падении города при себе, когда уезжала в первый раз. — Ее глаза были затенены, но на губах играла усталая улыбка.

— Еще одна клятва, — неопределенно ответила она. Я кивнула.

— И сказала Руби, что твои братья и сестры были причиной твоего ухода? — Спросила я ее, испытывая больше всего любопытства.

Один вздох. Это сказало все, чего она не сказала.

— Они были частью этого, — остановилась она. — Не все, но часть. Руби не нужно было знать, чего ей стоило бы мое присутствие там. Она сердится и это справедливо, и мне не нужно ее одобрение, чтобы двигаться дальше.

— Еще один подарок? — Я чуть повернула щеку, улыбаясь ей. Прохладный ветерок свистел вокруг нас. На такой высоте это был целый мир, далекий от празднеств внизу.

— Может быть, — уступила Син. — Она не винит меня. Не совсем. Но теперь, когда Лилит ушла, будет на что нацелиться, и это поможет.

Я кивнула, потому что она не ошиблась.

— Спасибо. — Ее правая бровь дернулась, и я уточнила. — Спасибо тебе за все, что ты сделала. Для нее… и для меня.

Синампа