Кошмары из серы - Кел Карпентер

Я оттолкнулась на носках и повернулась лицом к людям — к моему народу. Слова Синампы пришли мне на ум, когда я смотрела на них, и в глубине души я знала, что нашла то, кем мне всегда было предназначено быть. Королева, которая в первую очередь будет служить, а во вторую — править. Лидер, который изменит этот мир.

— Да здравствует Королева! — провозгласила Зверь. Каждый голос в комнате, коридоре за ней и на улицах внизу услышал ее, когда призыв к сплочению прозвучал так громко, что его могли бы услышать даже Небеса.

— Да здравствует Королева!

В глубине души я тогда знала, что это был не просто конец эпохи. Это было начало. Мое начало и их.

Жизнь — это дар, и я не собиралась тратить его впустую.

Глядя сверху вниз на каждого из моих Всадников, я прошептала эти три маленьких слова в их сознании. Когда я сказала их сейчас, это было потому, что я хотела, потому что я имела это в виду, потому что лучшее было еще впереди.

** МОЙРА** Три месяца спустя…

Я зевнула, отчего страницы древнего текста зашуршали. Я уже прочла эту чертову штуку три раза, но какие бы ответы, по утверждению Грехов, в ней ни содержались, похоже, их там не было. Моя рука захлопнула книгу, и я откинулась на спинку стула, вставая, чтобы направиться к двери. Я прошла по проходу и вышла из библиотеки, тяжелые двери закрылись за мной. Ночной воздух был прохладным, почти ледяным. Хотя так высоко в облаках было всегда. Я засунула руки в карманы своей кожаной куртки и отправилась на прогулку.

Некоторое время я бесцельно бродила, кивая кровавым фейри и демонам, которые также населяли этот город вместе со мной. За время, проведенное здесь, у меня выросло вполне подходящее имя. Если честно, оно мне даже нравилось.

Но временами одиночество могло быть сокрушительным.

Я видела Руби только на прошлой неделе в день весеннего равноденствия. Мы праздновали в Инферне, но на этот раз остановились в особняке Ламии. Прошли месяцы, а реконструкция во дворце Хелы все еще продолжалась. Что нас вполне устраивало, поскольку Ламия действительно устраивала лучшие вечеринки. Руби и Всадники вышли во всей красе, выглядя намного лучше, чем когда я видела ее в последний раз. Я знала, что она была счастлива. Я чувствовала это, даже несмотря на то, что призрачный шепот разрушения все еще витал в ней. Зверь и ее пары хорошо уравновешивали мою лучшую подругу, как и чертов енот.

Я провела рукой по лицу и свистнула навстречу ветру.

Жители парящего города услышали мой зов и зашевелились, когда гигантский трехголовый пес понесся по улицам. Позади нее три маленьких монстра визжали от восторга.

У них было три головы, как у моей Фейт, но их лица были гребаными енотами. Недостаточно было того, что он оплодотворил мою чертову собаку. Нет, он подарил ей трех мусорных панд-мутантов, которые, черт возьми, никогда не оставляли меня в покое. Руби подумала, что

они такие очаровательные со своими маленькими мордочками и голубым мехом.

Ужасы. Это были ужасы, проклятые дьяволом.

Фейт приблизилась ко мне и запечатлела слюнявый поцелуй на моем лице, трое ее сопляков наступали ей на пятки. Я с нетерпением ждала того дня, когда смогу передать их Руби. Как бы то ни было, Фейт все равно пришлось их кормить, и они творили чудеса для здешних детей. Младшей дочерью Лилит была трехлетняя наполовину банши, которая боялась почти всего, кроме, очевидно, трехголовых собак. Присутствие детей-монстров помогало ей и некоторым другим детям. Настолько, что я позволила Руби уговорить меня подержать их у себя еще немного… Но через двенадцать недель эти плохие парни собирались отправиться к ней.

Я схватила пригоршню меха Фейт и вскочила ей на спину. Я могла бы просто полететь, если бы захотела, но так было удобнее и Церберу, и мне. Здесь, в плавучем городе, на высоте тысяч футов, где нет ничего, кроме ветра, мы находили друг в друге все утешение, какое только могли.

Она взвыла и сбежала вниз по ступенькам, ее отродье тащилось за нами, пока мы не проехали половину города, прежде чем Фейт остановила нас. Одна ее голова запрокинулась, глядя на меня самыми большими щенячьими глазами. Я застонала, ущипнув себя за переносицу.

— Прекрасно. — Я вскинула руки в воздух. — Ты можешь пойти, но уродливые мусорные панды должны оставаться снаружи. Поняла? — Средняя голова заскулила, и я застонала, глядя в ночное небо надо мной. Я бы помолилась, но, учитывая, что моя лучшая подруга была тем самым божеством, которому молились эти люди, это не принесло бы мне особой пользы. Другой ее фамильяр был причиной, по которой у меня изначально возникла эта проблема. — Фу, какая разница. Просто заставь их замолчать, ладно? — Третья голова кивнула, виляя хвостом. Я наклонилась, чтобы почесать ее между лопаток, затем повернулась, чтобы зайти в бар. Качающиеся ставни с диким грохотом ударились о стены. Фейт и три марионетки вошли следом за мной и свернулись калачиком в углу гостиной.

Демонические бары на Земле были совершенно обычными по сравнению с теми, что были в Аду. Они впускали буквально каждого,

потому что вы никогда не знали, кто или что было фамильяром. Мои были постоянными посетителями и хорошо знали массивную собачью кровать в углу. Щедрый взнос от — анонимного — дарителя, то есть Руби. Она беспокоилась, что я слишком много времени провожу в одиночестве, и считала, что установка собачьих кроватей там, где я чаще всего бываю, — лучший способ побудить меня выйти на улицу.

У меня не хватило духу сказать ей, что у меня пока нет желания вступать в отношения. Хотя временами мне было одиноко, я все еще не покинула это место борьбы или бегства. Прямо сейчас я не была готова ни к чему серьезному. Впрочем, все в порядке. У меня был бармен Берт, и на сегодняшний вечер его было бы достаточно.

— Добрый вечер, Мойра. Что будем заказывать?

— Как обычно, — сказала я, направляя звуковые волны вперед, чтобы мой голос был слышен. Он улыбнулся, когда я села за стойку, и подвинул ко мне огромную матовую кружку с янтарной жидкостью. Это дерьмо было сварено из ферментированного белого лотоса и на вкус было совершенством. Я глубоко вдохнула и сделала большой глоток, выдыхая на более радостной ноте.

Иногда было хорошо быть мной. Холодный вечер в пабе с открытым счетом и эльфийским пивом всегда был одним из таких моментов.