Между Пламенем и Тьмой. Академия Пограничья - Лена Бутусова

встретились, а в следующий момент раздался короткий стук меча, ударившегося о колоду. На миг глаза Тарлана остекленели, скулы напряглись, и вот, уже его черное крыло, словно темный плащ, соскользнуло в сторону, отсеченное от спины хозяина. Из короткого обрубка брызнула струя темной крови, Тарлан согнулся пополам, опустив голову, и контакт наших глаз прервался.

Звонкую тишину внезапно прорезал чудовищный нутряной рев, полный боли и злости. Этот рев, такой знакомый, но оттого не менее пугающий, сотряс стены Академии. Зрители испуганно задрали головы – звук доносился с крыши здания.

– Что за?.. – это все, что смог выдавить из себя Денис, также как остальные, в страхе запрокинувший голову вверх.

– Дракон… – я проговорила непослушными губами. – Это его дракон ревет. Анкас…

Альтаир аж присел от неожиданности. Бросил быстрый взгляд на второго инквизитора:

– Быстрее! Давайте второе!

Второму удару Тарлан уже не сопротивлялся, обреченно опустив голову, только лишь плечи его мелко подрагивали. Вершитель занес меч во второй раз, и Рубеж сотрясся от второго громоподобного рева. Дракон ярился в своей клетке, чувствуя страдания своего хозяина. Своего боевого товарища…

И рука палача дрогнула…

То ли удар оказался недостаточно силен, то ли лезвие затупилось после предыдущего раза, но с первого удара крыло отрубить не удалось. Послышался мерзкий влажный хруст, словно пытались ломать сырую ветку, от силы толчка или от боли Тарлан рванулся вперед, и с его губ слетел сдавленный вскрик.

Мир закружился вокруг меня. Я не чувствовала, как Нард с Денисом придерживают меня за плечи, не слышала их слов, обращенных ко мне. Я слышала только этот отвратительный хруст и короткий крик Тарлана. Я закрыла лицо ладонями, не в силах больше смотреть, но в следующий момент все-таки подняла глаза на казнь.

Я должна была это видеть…

Вершитель замахнулся снова, и на сей раз его удар оказался удачен, второе крыло соскользнуло в сторону, распластавшись на земле неживой массой, чужеродное и мертвое.

Инквизиторы выпустили Тарлана, и командующий медленно завалился на землю, уткнувшись в нее лицом. Дракон ревел, не переставая. Послышались глухие удары сверху. Альтаир обменялся быстрыми взглядами с другими инквизиторами, словно отдал им короткие безмолвные приказы, и все чернодоспешные заторопились прочь с плахи.

– А с ним что? – над площадью прозвучал дрожащий голос Катарины.

Альтаир ответил уже на ходу:

– По правилам осужденный должен остаться здесь, пока не сможет уйти сам. Вершитель проследит, чтобы никто из сострадания не помешал правосудию.

– А если не сможет? – в голосе ректорши прозвучало сомнение, хотя, как по мне, сомневаться было не в чем: в таком состоянии Тарлан точно не сможет уйти. Даже подняться на ноги не сможет…

– Значит, приговор оказался немного суровее, чем мы хотели. На все воля Пламени и Тьмы, – инквизитор дал отмашку своим подчиненным, и они заторопились внутрь здания.

Следом за инквизиторами прочь с плаца усмирять дракона отправилась добрая половина студентов из старшаков. А с крыши уже сыпалась черепица, и летели куски камня – дракон рвался с магической привязи на помощь хозяину…

Тарлан лежал ничком, не шевелясь, и только кровь двумя обильными струями вытекала из обрубков его крыльев. Барух продолжал держать в руках цепочку, стягивающую запястья крылатого и потерянно вертя головой по сторонам. Вершитель замер над командующим, словно чудовищная, высеченная из камня статуя. Меч он уткнул острием в землю, и хоть глаз этого монстра видно не было, казалось, что он буравит поредевшую толпу тяжелым взглядом, одним только этим предостерегая от любых попыток помочь Тарлану.

Какое-то время зрители смущенно переминались возле места казни, а потом начали расходиться. На помосте образовалась внушительная лужа темной крови, она уже стекала вниз, на иссушенную Пламенем землю, которая, изголодавшись по любой влаге, охотно ее впитывала.

Над Пограничьем продолжал неистовствовать черный дракон Тарлана.

От слов подошедшей к нам Верховной я вздрогнула:

– Теперь он ни с кем в полете трахаться на сможет.

Женщина была бледна, но выглядела удовлетворенной.  За руку она держала безучастную и словно оцепеневшую Хеллу. Денис тут же вскинулся:

– О чем это она, а, Ленка? Вы с ним все-таки переспали? – сурово сдвинул брови, в глазах – осуждение. Ни дать, ни взять оскорбленное достоинство.

Я лишь процедила со злостью:

– Чья бы корова мычала. – Перевела взгляд на Верховную, – Какая же ты…

– Какая? – Катарина усмехнулась, развела кистями рук. – Он убийца. Пусть скажет спасибо, что не голову отрубили. Или член… – промурлыкала, стрельнув глазами в Дениса.

– Спасибо, – я ответила, словно плюнула.

– А ты здесь причем? – Она показательно вскинула брови. – Ты же пострадала больше всех. Вот, наслаждайся отмщением, – она театральным жестом указала на лежащего в луже крови Тарлана и медленно, покачивая бедрами, отправилась прочь.

Дэн тут же устремил сальный взгляд ей вслед:

– А она вообще-то ничего, – довольно крякнул, но мне уже было не до похоти моего супруга. На меня удушливой волной все сильнее накатывало ощущение, что я совершила чудовищную ошибку.

Я до крови кусала губы, глядя на неподвижное тело Тарлана, бросая взгляды то на застывшего изваянием вершителя, то на горного тролля потерянно теребившую колдовскую цепочку. Наконец, не выдержала:

– В чем дело? Почему он не излечивается? На нем все так быстро заживает…

Я шагнула к Тарлану, чтобы хотя бы убедиться, что крылатый был жив, но стоило мне приблизиться, как вершитель сбросил свое каменное оцепенение, шевельнулся, перевел на меня взгляд, скрытый под пирамидальным шлемом. Меня точно прошило насквозь ледяными иглами. Я споткнулась на ровном месте и застыла, только лишь еще сильнее раскусывая губы.

Хоть у горных троллей и был иммунитет к чужой магии, но этот посыл вершителя почувствовал даже Барух. Он в страхе попятился – огромный горный тролль затрясся, словно зайчонок – бросил цепочку и кинулся наутек. Толстая цепь из светло-серого колдовского металла коротко звякнула и свилась на погосте смертельно опасной змеей.

Меня осенило.

– Это цепочка! Это она не дает ему излечиваться. Он умрет, если ее не снять! – я снова рванулась к Тарлану, и снова вершитель угрожающе шевельнулся, звякнув по плахе своим устрашающим мечом.

– Ну, и пусть. Он же сам этого хотел, – Денис осторожно, за одежду, оттащил меня на шаг назад, словно вытаскивая из трясины.

– Я этого не хочу! – я огрызнулась и вывернулась из его рук. – Что же делать?

Мой взгляд лихорадочно бегал по сторонам. Возле