Между Пламенем и Тьмой. Академия Пограничья - Лена Бутусова

Но только вот на лице Тарлана застыло каменное выражение. Он не шевелился, не пытался в порыве страсти затолкать член поглубже или взять инициативу в свои… руки. Чуть наклонив голову, он следил за движениями женщины, положив ладонь ей на голову. И в какой-то момент выражение его лица изменилось – по нему словно прошла судорога. Он сгреб волосы любовницы в пригоршню и с силой прижал ее лицо к своему паху, не давая возможности вырваться. Корра поперхнулась, но следующим движением Тарлан уже выхватил из-за спины спрятанный между крыльев ритуальный кинжал Пурбу. Аудитория огласилась ее пронзительным визгом, а в следующее мгновение крылатый вонзил нож по самую рукоять любовнице под левую лопатку.

В то самое место, на котором у нее – и у меня – пульсировала отметина Вечных пар.

Глава 23

 – Коллегия проверит подлинность этих записей, – Альтаир проговорил хриплым голосом и выключил трансляцию. – А пока… Обвиняемый, быть может, вы хотите как-то прокомментировать вновь открывшиеся факты? Обвинение более чем серьезное.

– Да, я… хочу сказать, – Тарлан переступил с ноги на ногу, поднял голову, обведя присяжных невидящим взглядом.

Я смотрела на глянцевые черные перья его крыльев, а перед глазами стоял подлый удар в спину любимой женщины. Это казалось немыслимым, чудовищным… неправдоподобным. Почувствовала на плечах чьи-то руки и не сразу поняла, что это Денис приобнял меня, почти по-братски.

– Не плачь, Ленка, я с самого начала знал, что он сволочь.

Только после его слов я заметила, что плачу. Вернее, что из глаз текут слезы, но сил поднять руку и вытереть их просто не было. Как не было сил сбросить с плеча руку изменника-мужа.

Тарлан заговорил, обращаясь к присяжным, хотя мне казалось, что объясняться он должен был со мной:

– Мэтр Альтаир все верно сказал, я – один из тех, кого вы называете тварями Пустоты, хоть это и не совсем верное название. У Бездны нет личности, в ней нет жизни, и тварей там быть не может, но… я действительно пришел оттуда и принес с собой часть той разрушительной силы, суть которой есть поглощение…

По аудитории прошел слитный театральный вздох, словно бы раньше никто об этом не знал.

Не обращая внимания на реакцию слушателей, крылатый продолжал:

– …но я не желаю вам зла. Никогда не желал, более того, всегда пытался, как мог, беречь этот мир от Тьмы. До тех пор, пока не понял, что беречь его нужно, в первую очередь, от меня самого. И тогда я попытался вернуться туда, откуда пришел, но… Бездна не приняла меня обратно.

Тарлан сделал паузу, чтобы перевести дух, и в тот же момент слово взяла Ливадия:

– Для тех, кто, может быть, не понимает, о чем речь, поясню. Орудием самоубийства командующий выбрал ритуальный кинжал Пурбу. Этот кинжал способен пронзить не только плоть. Он может резать магию и магические Потоки. Командующий Тарлан, совершая эту немыслимую глупость, попытался перерезать с его помощью свой Поток, связывающий его с Тьмой. Верно я говорю, Тарлан? – приорина перевела взгляд на крылатого, и тот кивнул.

– Да. Но я потерпел неудачу. Мое тело оказалось слишком… не готово умирать…

– А жаль, – Денис со злостью процедил над моим ухом. – Скольких проблем можно было бы избежать, если бы ты сдох тогда.

Эти слова немного отрезвили меня, и я все-таки скинула руку мужа:

– И мы бы с тобой здесь тогда не стояли, – процедила сквозь зубы. – И дети наши не учились бы в Солнечном городе.

Денис скрипнул зубами и промолчал. А Тарлан все говорил:

– Мне пришлось жить дальше со своим даром или, вернее будет сказать, своим проклятием. Осторожно, так, чтобы не навредить ткани живого мира. Я старался… А Вселенная оказалась настолько жестока, что подарила мне истинную пару. Я любил ее… – при этих словах крылья Тарлана встрепенулись, задрожали, но тут же снова поникли. – Любил так, как вы и представить себе не можете, – он сделал попытку обернуться, дернул головой, но остановился. – И поэтому был обязан избавить ее от истинной связи с таким, как я.

– И поэтому вы убили свою истинную пару? – Альтаир вопросительно вскинул брови, и Тарлан снова кивнул:

– Я знал, что ее душа сможет воплотиться вновь, уже свободная от уз Тьмы…

– Если не затеряется в этой Тьме, – Верховная перебила его, но Тарлан не отреагировал:

– И у меня получилось. Душа Корры обрела новое пристанище в мире, закрытом от магии, огражденном от сил Тьмы самой природой своего существования.

– Но потом что-то пошло не так, и ты решил вытащить ее из этого мира? – Ливадия тоже вопросительно подняла брови.

– Я не мог оставить Корру одну, поэтому… я присматривал за ней в ее новой жизни… Помогал, как мог, берег… – Тарлан запнулся, попытался прочистить горло, – и когда ее мир оказался на краю гибели не смог остаться в стороне…

Крылатый замолчал.

В аудитории было тихо, слышны были лишь вздохи да поскрипывание стульев.

– Вы закончили, обвиняемый? – наконец, Альтаир нарушил молчание.

– Да.

– Ну, что же, тогда скажу я, – чернодоспешный поднялся со своего места, оглядел аудиторию. – Хм… непростую задачку вы задали нам, генерал Мель Тарлан. Вы пытались совершить убийство, но ваша жертва сейчас стоит перед нами живая и невредимая.

– Но это уже не она! Лишь носительница ее души! – Катарина снова влезла с замечаниями, и снова на них никто не отреагировал.

– Вы, бесспорно, заслуживаете наказание за саму попытку подобного деяния, но вот тяжесть его должна определить потерпевшая сторона.

И инквизитор посмотрел на меня. А следом за ним на меня посмотрели все присяжные и, вероятно, вообще все присутствующие в аудитории, кроме крылатого. Я чувствовала нацеленные мне в спину колючие взгляды. В них было много всего: от сочувствия и жалости до открытой враждебности.

– Пожалуйста, подойдите, – Альтаир вытянул руку в мою сторону, и я на ватных негнущихся ногах направилась в сторону стола присяжных.

Не дойдя до них нескольких шагов, остановилась аккурат рядом с крылатым. Почему-то, несмотря ни на что, рядом с ним мне казалось спокойнее всего. Хотя как можно чувствовать себя спокойно