Связанные долгом - Кора Рейли

Данте бережно держал меня в своих объятиях, время от времени запуская пальцы мне в волосы.

– Спасибо, что никогда не сдавалась, Вэл.

– Я знала, что однажды мое упрямство пригодится, – ответила, улыбнувшись.

* * *

Спустя шесть недель врачи решили сделать кесарево сечение. До конца срока оставалось еще восемь недель, но риск заражения стал слишком велик. Данте не отходил от меня ни на шаг, когда мне разрезали живот. Его присутствие, успокаивающий взгляд, абсолютный контроль и сила, которые он излучал, очень помогли мне. Я знала, что рядом с Данте все пройдет гладко. Как будто только одной своей силой воли он мог все исправить. Данте может заставить вас поверить, что он контролирует ситуацию, даже когда это не так.

Он держал меня за руку во время всей операции, и, когда раздался первый крик, он взглянул мне в глаза, прежде чем мы вместе повернулись к нашей малышке. Сморщенную и испачканную, медсестра показала нам ее. Я отпустила руку Данте.

– Иди к нашей дочери. Ступай.

Кажется, ему не хотелось отходить от меня, но, поцеловав меня в лоб, он выпрямился и направился к другому концу операционного стола. У Данте даже не дернулся ни один мускул от такого количества крови, но я другого и не ожидала. Если медсестры и врачи и удивились его спокойствию, то им удалось это скрыть, или, возможно, они поверили слухам о Данте, что он является Доном мафии. Конечно, никто никогда не подтвердит эти подозрения. Через несколько минут медсестра вручила ему нашу дочку, завернутую в одеяло. В руках Данте она казалась крошечной, когда он смотрел на нее самым нежным взглядом, какой я когда-либо видела. В нем тут же появилось что-то свирепое, заменившее нежность, когда он поднял глаза и увидел, что медперсонал и врачи наблюдают за ним. Я поняла, что наша дочь будет в безопасности.

В глазах Данте читалась решимость защитить и уничтожить все и вся, что могло навредить ей. С дочерью на руках он приблизился ко мне и опустился на стул рядом с моей головой, чтобы показать мне нашу малышку. Я знала, что врачу придется вскоре забрать ее. Она проведет несколько дней в инкубаторе, прежде чем сможет вернуться домой вместе с нами.

– Она такая красивая, – прошептала я. Меня не заботило, что врачи накладывали мне швы, или что мы с Данте были не одни.

– Она такая же, как ты, – тихо сказал Данте. Я провела пальцем по ее щеке. Она уставилась на меня стеклянным взглядом. Ее волосы были такими же светлыми, как у Данте, хоть и все еще спутанными. Она была очень крошечной, и мне хотелось защитить ее любой ценой.

– Анна, – произнесла я, впервые назвав ее по имени, которое мы с Данте выбрали всего несколько дней назад. – Твой папочка всегда будет любить тебя и заботиться о твоей безопасности.

Данте поцеловал в лобик Анну, а затем меня.

– Тебя и Анну, вас обеих.

Я взглянула в его глаза, и слезы, которые я до этого момента с успехом сдерживала, наконец полились по щекам.

Эпилог

Я со вздохом опустилась в наполненную горячей водой ванну. Анна наконец заснула в своей кроватке, и Габи должна была провести ночь вместе с ней в детской, чтобы проследить, что с ней все будет в порядке. У Данте была встреча с моим отцом в кабинете. Хотя я подозревала, что внезапное увеличение коротких встреч было результатом желания моего отца видеть Анну как можно чаще. Он определенно не разделял разочарование Фиоре Кавалларо от того, что получил внучку вместо внука. С рождения дочери прошло всего пять недель, и я уже с трудом могла представить, каково было без нее. Но сегодня мне нужно немного времени для себя… и для Данте. К счастью, у Анны наступил период долгих отрезков непрерывного сна. Она иногда спала больше пяти часов, не просыпаясь.

Я откинула голову на бортик ванны и закрыла глаза, впервые за этот день расслабляясь. Мои пальцы зудели от желания скользнуть между ног, чтобы снять напряжение, но я удержалась. Прошло несколько месяцев со времени нашей последней близости с Данте, и сегодня я собиралась это изменить. Данте был само терпение, но от меня не укрылось, что у него стало уходить больше времени на то, чтобы принять душ. Мне не нужно было гадать, чем он там занимается. Теперь, когда мои швы рассосались, я не могла дождаться, когда снова буду с ним. Только в этот раз все будет иначе. Впервые я поняла, что он любит меня, когда он занялся со мной любовью, даже если Данте никогда не произнес этого слова вслух. То, как он смотрел на нас с Анной, стоило дороже всех признаний в любви в мире.

– Вэл? – позвал Данте. Я услышала, как он вошел в спальню, а мгновение спустя оказался в ванной. Его взгляд задержался на холмиках моей груди, покрытых пеной. В своем темно-сером жилете и брюках он смотрелся дьявольски сексуально. Две верхние пуговицы его белоснежной рубашки были расстегнуты, а рукава закатаны, обнажая крепкие мышцы. – Я проверил Анну. Она спит. Габи напевает ей колыбельные.

– Это замечательно, – произнесла я, улыбаясь.

По предложению Данте мы перенесли детскую в ту комнату, которую он когда-то делил со своей первой женой. Учитывая, что она находится через три двери от нашей спальни, мне не пришлось бы беспокоиться о том, что Габи может нас услышать. Глаза Данте были практически прозрачными от желания, но он просто застыл в дверях. Его самообладание было непревзойденным, что немного разочаровывало.

– У тебя усталый вид, – осторожно заметил он. – Хочешь немного отдохнуть? – Его тело говорило совсем другое. Растущую выпуклость в брюках трудно было не заметить.

Я с улыбкой покачала головой и выпрямилась, позволяя воде и пене стекать по моему обнаженному телу, когда встала перед Данте. Его взгляд оставил обжигающий отпечаток на моей коже, когда скользнул вниз к развилке между моих бедер. Моя рука дернулась, чтобы прикрыть тонкий, но ярко красный шрам от кесарева в низу моего живота. До сих пор мне всегда удавалось скрыть его от взгляда Данте. Врач сказал, что со временем он побледнеет, но никогда не исчезнет полностью.

Приблизившись ко мне, Данте мягко отодвинул мою руку, открывая мой шрам.

– Не прячься от меня.

– Я боюсь, что тебе будет неприятен вид моего шрама.

Данте хрипло рассмеялся. Он обхватил меня за