Разрушенные клятвы - Катарина Маура

— Заткнись, — огрызается она, ее хватка на моих волосах становится еще крепче.

Селеста спускает руки к моим плечам, цепляется за меня, словно боится, что я исчезну, и ее стон становится все более отчаянным, ее мольбы — все более бессвязными.

Смотреть, как она гонится за своим оргазмом, всегда было моим любимым занятием. И, черт возьми, если я не буду осторожен, я снова на нее подсяду.

— Пожалуйста, Зейн… — ее голос дрожит, она почти там.

Я ухмыляюсь и опускаю руку между нами, касаясь ее клитора, но замедляю темп, доводя ее до грани.

— Кончи для меня, красавица, — шепчу я.

Ее губы размыкаются в беззвучном крике, и ее тело вздрагивает, когда ее киска начинает сжиматься вокруг моего члена, снова и снова, пока не выбивает из меня стон, пока я не теряю контроль и не следую за ней.

Я прижимаюсь к ней, опираясь на ее тело, пока наши дыхания не начинают выравниваться. Ее руки обнимают меня, ее пальцы лениво скользят по моей спине, успокаивая.

Я слегка откидываюсь назад, чтобы поцеловать ее, и этот поцелуй отличается от всех предыдущих. Впервые с момента ее возвращения я целую ее так, как это было раньше, когда она принадлежала мне, и она отвечает мне с той же страстью.

Глава 48

Зейн

Мои мысли беспорядочно мечутся, пока я смотрю в окно, воспоминания о Селесте терзают меня. Женщина, которой я считал ее, — вот на ком я хотел жениться, а не на той, кем она оказалась. Я провел бессонную ночь, не в силах выбросить из головы ощущения, которые испытал рядом с ней на прошлой неделе, те проблески прежней женщины, которую я любил. Если я не буду предельно осторожен, она снова меня обманет. Я тихо выскользнул из постели до того, как она проснулась, и мы оба сделали вид, что ничего не произошло — словно стыдились своего выбора, своей слабости.

Я резко сажусь, когда раздается стук в дверь моей комнаты в месте, где должна состояться наша свадьба, и удивленно смотрю на дверь. Я сказал своим братьям и сестрам, что не хочу никого видеть этим утром, и надеялся, что они меня услышат. Пройти через это и так достаточно сложно и без их осуждающих взглядов. Я близок к тому, чтобы просто уйти отсюда и никогда не возвращаться, и я не думал, что все будет так. Когда мы с Селестой расстались, я знал, что рано или поздно соглашусь на брак по расчету, но не ожидал, что буду так сопротивляться. Особенно учитывая, что в итоге я женюсь на ней.

Я вздыхаю и открываю дверь, раздраженный и готовый послать своих братьев куда подальше, но вижу Арчера и Джорджа, стоящих на пороге. Я несколько мгновений смотрю на них в шоке, и волна стыда захлестывает меня. В своем стремлении причинить боль Селесте я причинил боль и им. Я до сих пор помню, как они пришли ко мне, прося прекратить атаки на Harrison Developments. Я посмотрел им прямо в глаза и сказал, что единственная причина, по которой эта компания еще существует, — это уважение, которое я к ним испытываю. Это был подлый удар, попытка напомнить им, кто я и на что способен, и разочарование в их глазах сказало мне все, что они не смогли произнести вслух.

— Можно войти? — спрашивает Джордж.

Я киваю, отходя в сторону. Арчер оглядывает комнату, будто не знает, куда смотреть, не понимая, что он вообще здесь делает. Когда-то мы были лучшими друзьями, все мои братья любили его так же, как и я. Он стал для нас таким же родным, как и Ксавьер, а я вычеркнул его из нашей жизни без колебаний, проигнорировал каждую попытку восстановить дружбу.

Джордж проходит к небольшому дивану у окна, ставит принесенную сумку к ногам и опускается в кресло.

Я колеблюсь, прежде чем следовать за Арчером.

— Я не ожидал… этого, — говорю я, чувствуя себя неуклюже, как не чувствовал себя уже много лет.

Это странно — как быстро я снова становлюсь прежним, находясь рядом с ними.

Джордж улыбается и наклоняется вперед, внезапно поправляя мой галстук-бабочку, затем легко прикасается к бутоньерке из цветов моей матери. Я думал, он будет ненавидеть меня всей душой. Но он смотрит на меня так же, как и до всего случившегося, — как на семью.

— Ты вот-вот станешь моим зятем. Разве странно, что я хотел бы поговорить с тобой перед этим?

Я качаю головой.

Арчер выпрямляется, его взгляд становится жестким. За последние годы он превратился в человека, с которым лучше не сталкиваться на пути. Я горжусь им так же, как и своими братьями. Но я не могу сказать этого вслух. Я не имею на это права.

— В тот день, когда Селеста представила тебя как своего парня, мы вывели тебя в сад, — говорит Арчер ровным голосом. — Помнишь, что ты тогда нам пообещал?

Я отводил взгляд.

Помню ли я?

Тогда я был влюблен в нее до безумия.

Я отвожу взгляд, вспоминая, как сильно я был влюблен. Они застали Селесту и меня в компрометирующей ситуации и вывели меня на улицу, от них волнами исходила агрессия.

— Я люблю Селесту всем сердцем и однажды сделаю ее своей женой. До тех пор я буду делать все, чтобы доказать вам, что заслуживаю быть ее мужем. Я знаю, что на пути к нашему счастью стоит много преград, но вместе мы справимся с чем угодно. Я понимаю, что сейчас вы мне не верите, но поверите. Я сделаю так, чтобы вы поверили. Я сделаю ее самой счастливой женщиной на свете.

Я сглатываю.

— Я помню.

Джордж протягивает руку к сумке, которую он принес с собой, и достает знакомую бутылку виски. Это та самая бутылка, которую я подарил ему во время моего первого ужина в их доме, та, которая когда-то принадлежала моему отцу. Я смотрю на нее с благоговением, и что-то болезненно сжимается в моей груди, когда я вижу, что она осталась нетронутой.

— Я берег ее для особого дня, — говорит он с грустной улыбкой, пока Арчер достает три стакана.

Я молча наблюдаю, как Джордж разливает виски моего отца.

— Не думаю, что тебя удивит, если я скажу, что