Дикая река - Лора Павлов

— А ты уверен, что она видела эту стикер?

Я застонал:

— Кинг, я тебя люблю, брат, честно. Но у меня башка трещит, а сердце — тот самый орган, в существование которого я и не верил, пока Руби не появилась в моей чертовой жизни, — теперь разбито к хренам. Я больше не могу об этом говорить. И пытаться во всем разобраться — бессмысленно. Все, как есть. Все кончено. У меня остался один день, чтобы поваляться в своей жалости, прежде чем снова выйти на работу. И я хочу провести его в одиночестве.

Он кивнул, снова посмотрел в миску, доел пару ложек супа и встал. Подошел ко мне, залез в задний карман и сунул в руку желтый стикер.

Да твою ж мать.

Этот кошмар никогда не закончится. Я глянул на бумажку и прочитал:

Только что видел Руби в Magnolia Beans. Похоже, она теперь живет здесь. Кто теперь лучший брат?

— Ты о чем вообще? Она же уже начала новую работу в университете. И какого черта ты опять пишешь это на стикере?

— Думал, это теперь твой новый язык любви. — Он пожал плечами. — А по делу: да, она начала новую работу. В Fresh Start. Они с Сейлор ищут дом для аренды. Пока ты тут жалеешь себя, жизнь продолжается. Девчонки, кстати, все знали, но Руби не хотела, чтобы они кому-то говорили. В итоге Ромео допер, рассказал нам утром. А потом я увидел ее своими глазами.

У меня все плыло перед глазами.

— Откуда ты знаешь, что она работает в Fresh Start?

— Ну, начнем с того, что я не спрашивал у нее об этом через стикер. Я наткнулся на нее. Спросил, что она там делает. Она сказала, что устроилась в Fresh Start и что они с Сейлор подыскивают жилье.

— Но ведь ее парень был тут. Я это не выдумал. Все это не имеет смысла. — Я начал метаться по кухне, впервые за последние дни ощущая проблеск жизни внутри.

— Забавно, что ты об этом заговорил. Я тоже спросил про этого ботаника-профессора. Она сказала, что он просто приехал, чтобы убедиться, что она не отказалась от работы из-за него. Они друзья. Он просто хотел ее поддержать.

Блядь.

Блядь.

— Ага.

— Ага, придурок. Ты конкретно облажался.

— Значит, она не подписала контракт?

— Видимо, нет. Но думаю, она все же нашла тот стикер, — сказал он, роясь в кармане и доставая еще одну.

Он протянул мне бумажку, и я прочитал:

Ты любил меня настолько, чтобы написать это на стикере, но недостаточно, чтобы поговорить со мной лично.

Я тяжело выдохнул и провел рукой по волосам.

— Похоже, я все неправильно понял.

— Вот уж неожиданность. Читать людей — явно не твой дар. Ты всегда первым делом думаешь о худшем. Я же, наоборот, отлично в этом шарю. — Он с довольной рожей закинул в рот шоколадное печенье.

— Ах да? Идея со стикером была твоей, между прочим. — Я уставился на ее записку, не зная, что теперь делать. Она теперь меня ненавидит?

Я ведь по сути обвинил ее в том, что она переспала с тем профессором.

Что врала мне все это время.

Что прыгнула из моей постели в его.

— Ну что ж. Не все партии выиграешь. Зато счет у меня пока неплохой.

— И что теперь делать, гений?

Он доел и расплылся в широкой ухмылке, когда его телефон завибрировал. Он взглянул на экран:

— Парни уже ждут нас на ранчо Ромео. Будем штурмовать башкой проблему и искать пути решения.

— А Нэш и Ромео разве не на работе? Хейс вроде в пожарной сегодня.

— Живи или умри, мудак. Я им позвонил, когда ехал сюда. Сказал, что наш братец просрал все и нам нужно собрать штаб, чтобы вернуть ему его королеву. Тут без полной мобилизации никак. Так что шевелись, жопа. Надевай обувь — едем.

Я кивнул и направился к выходу. Но потом остановился, обернулся и встретился с его взглядом:

— Спасибо за то, что сказал раньше. Я рад, что ты почти ничего не помнишь. Все, чего я хотел — чтобы ты был счастлив.

— А может, попробуем оба? — ответил он.

Я снова кивнул:

— Да. Не уверен, что смогу все исправить, но по крайней мере выслушаю остальных.

Я быстро прошел в коридор, надел обувь, а в голове все еще крутились мысли.

Руби теперь живет здесь.

Она не уехала к профессору.

Она вообще никуда не уехала. Но и мне ничего не сказала. А значит, она зла. Может, даже ненавидит.

Я задолжал ей гораздо больше, чем дал.

Я не знал, не слишком ли поздно, чтобы все исправить, но знал одно — я должен попытаться.

Кингстон уже стоял у двери с ключами в руках:

— Поехали.

Я последовал за ним, и вдруг заметил, что на двери приклеен еще один стикер:

Люблю тебя, брат.

У меня сжалось сердце.

Похоже, стикеры и правда стали моим чертовым языком любви.

34

. .Руби

— Хей? — позвала я, когда подошла к амбару на ранчо Деми и Ромео. Она написала мне, попросив приехать — хотела показать, как продвигаются дела.

— Только не злись на меня, — поморщилась Деми, выбежав навстречу. За ней шли Ромео и все ребята. Мой взгляд тут же встретился с глазами Ривера — он смотрел на меня так же, как всегда.

Просто невероятно.

— Это еще что такое?

— Ромео, видимо, не умеет хранить секреты. И, честно говоря, Руби, ты ведь не можешь избегать его вечно. — Она сжала мою руку, и по выражению ее лица было ясно: она извинялась.

— Я никого не избегала. Это он назвал меня вруньей и повел себя как обиженный подросток. Он мог найти меня в любой момент, если бы захотел.

— Я не знал, что ты здесь, — сказал Ривер, сокращая расстояние между нами.

— То есть, если бы я не жила здесь, ты бы так и не извинился? — Я скрестила руки на груди и уставилась на него. Деми и ребята отступили на несколько шагов, Деми неловко махнула рукой и они поспешили выйти из недостроенного амбара.

Я снова посмотрела на Ривера. Его растрепанные волосы, натянутая черная футболка, обтягивающая мускулистые руки — все это выглядело чертовски соблазнительно. В его глазах сквозила усталость, и первое побуждение было — прижаться к нему.

Но я не могла забыть, что этот человек обвинил меня в ужасных вещах. Он мне не доверяет. А это — недопустимо. Если у нас есть