Дикая река - Лора Павлов

— Если бы ты не жила здесь, я бы не узнал, что ты не с профессором. Что то, что я тогда увидел — неправда. Что я все неправильно понял.

— Ты все неправильно понял? Вот и все, что ты хочешь сказать? — переспросила я. Потому что это было далеко не похоже на извинение.

— Королева… — голос его дрогнул, и у меня сжалось сердце от этой незащищенности. — Я никогда не чувствовал ничего подобного. Я облажался. И не знаю, как это исправить.

— Ты правда думал, что я снова с ним и все это время просто играла с тобой? Как ты можешь говорить, что любишь меня, и при этом верить, что я способна на такое? — в горле встал ком, и я посмотрела ему в глаза.

Он провел рукой по лицу:

— Я идиот.

— Серьезно? Прошло уже несколько дней. Ты так и не извинился. Если бы я уехала, ты бы просто забыл обо мне?

— Конечно, нет. Я бы побарахтался в жалости пару дней, а потом собрался бы. Я был в бешенстве. Я испугался, что признался тебе в любви, а ты не ответила.

Я видела, что он старается. Но если он каждый раз будет вот так реагировать на недопонимания…

— Ривер. Ты сказал, что любишь меня… на стикере. Который приклеил к обратной стороне контракта. А если бы я его не нашла?

— Я не умею это, Руби. — Он подошел ближе, взял меня за руки. — Я знаю, что все испортил.

Я глубоко вздохнула:

— Тебя сюда притащили друзья. Ты сам не пришел. Разберись сначала с собой. Мне тоже страшно. И ты меня ранил. Сильно.

— А ты пришла ко мне объясняться?

Я выдернула руки:

— Потому что ты не дал мне шанса. Я собиралась прийти в ту ночь, но ты явился в бар как ненормальный. Я только что согласилась на работу в Fresh Start и хотела рассказать тебе. Я волновалась, думала, может, ты не испытываешь ко мне того же. Но я была готова рискнуть. А потом ты обвинил меня во лжи. Думаешь, это легко — стоять здесь сейчас, когда ты пришел не по своей воле, а потому что тебя заставили? Этого недостаточно. Мне все это надоело. Хочешь что-то изменить — разберись с собой. А потом приходи.

Я развернулась и пошла прочь. Это было не то извинение, которое мне нужно. Отношения строятся на доверии. А если его нет — нет и будущего.

— То, что я не доверял тебе, больше связано со мной, чем с тобой, — сказал он. Я удивленно остановилась.

— Согласна.

— Я не привык верить людям. А то, что я чувствую к тебе… меня это пугает до чертиков.

— Ну, тогда тебе стоит решить, что с этим делать. Потому что вот это, — я пожала плечами, — этого мало. В следующий раз, когда захочешь со мной поговорить, делай это потому, что хочешь. Потому что знаешь, чего хочешь.

И я вышла из амбара, оставив его там стоять.

Вместе с половиной своего сердца.

Как бы ни было больно, я знала, что поступила правильно. Я знала, кто такой Ривер. И верила, что он разберется.

Что мы разберемся.

Я не собиралась снова рисковать ради мужчины, который не готов бороться за меня. Который не умеет просить прощения. Который не может взглянуть мне в глаза и сказать, что любит.

Ложась в постель спустя пару часов, я снова расплакалась. Как и в следующие несколько ночей.

Похоже, это стало моей новой привычкой. Плакать каждый день.

От Ривера не было ни весточки, и я безумно по нему скучала.

Иногда мне казалось, что мы оба просто не умеем любить.

Два сломанных человека, которым лучше быть порознь.

Мне нужно было знать, что Ривер этого хочет.

Что он хочет меня.

Я припарковалась на отведенном для сотрудников месте — Терренс заранее показал, где можно ставить машину. Зашла внутрь здания.

Дженна сидела за стойкой, тихонько шепчась с Терренсом. Я поздоровалась, и они оба посмотрели на меня с какими-то странными улыбками. Я машинально провела рукой по щеке и по губам.

— У меня что-то на лице? Почему вы так на меня смотрите?

— Что? — переспросил Терренс. — Да вроде нет. Я не понимаю, о чем ты.

— Я тоже, — хихикнула Дженна.

Я сузила глаза, глядя на них обоих, и пошла по коридору к своему кабинету. Когда я открыла дверь, глаза мои широко распахнулись. Вся стена за моим столом — от потолка до пола — была покрыта желтыми стикерами. Они выглядели как обои: каждый сантиметр был закрыт бумажками с написанными от руки посланиями. Я положила сумочку на стол рядом с огромной цветочной композицией и подошла к стене, медленно читая стикеры один за другим.

Прости.

Каждый пятый или шестой стикер содержал это слово. Я скользила взглядом по надписям, всматриваясь в остальные. Их было слишком много, чтобы сосчитать.

Я люблю тебя.

Разве плохо — признаться в любви на стикере?

Мне следовало сказать тебе о своей любви в амбаре.

Я хочу все исправить.

Извини за то, что обвинил тебя в интрижке с этим надменным профессором.

Я придурок.

Дикий Ривер.

Я скучаю.

Скучаю так, что не могу ни есть, ни спать.

Королева, пожалуйста, прости меня.

Я знаю, чего хочу.

Я хочу тебя. Только тебя. Всегда тебя.

И так далее… Я присела, чтобы прочитать послания, приклеенные в нижней части стены.

Позади меня раздался звук прочищенного горла, и я резко обернулась. В дверях стоял Терренс с хитрой ухмылкой на лице.

— Похоже, это новый способ каяться?

— Ты знал об этом? — спросила я.

— Он попросил впустить его после закрытия, и я остался. Дал ему поработать.

— Это было мило с твоей стороны.

— Я познакомился с Бифкейком. Тот надавал Риверу по полной за то, что тот все испортил.

Я кивнула, сдерживая слезы. Я любила этого мужчину, но он меня ранил. Прощать у меня никогда не получалось, но я так обрадовалась, что он пришел, что, может, я все-таки меняюсь.

— Он, конечно, крут, — сказал Терренс.

— Согласна.

Он сделал шаг назад:

— Думаю, если человек пошел на такие усилия ради извинений, его хотя бы стоит выслушать. Он сказал передать, чтобы ты прочитала открытку на цветах, когда закончишь со стеной.

Я услышала его смех, когда он прикрыл за собой дверь.

Ваза на столе была наполнена тремя дюжинами алых роз. Я взяла карточку:

Королева. Пожалуйста, встреться со мной сегодня вечером на бухте после работы. Я просто