Тоскуя по ней - Тиффани Робертс

— Кажется, ты меня ткнул.

Позаботиться о ней. Ухаживать за ней.

Но, боги, эта потребность была такой всепроникающей, такой настойчивой.

— Просто не обращай на него внимания, Уиллоу, — сказал он.

— Его довольно трудно игнорировать.

Яйца Киана напряглись, а член дернулся, как будто искал ее сам по себе. Он прикусил нижнюю губу клыком, но боль не уменьшила его желания.

— И ты говоришь это мне? Я должен жить с этим ублюдком.

Уиллоу рассмеялась и повернулась к Киану, положив ладони ему на грудь. Она посмотрела на него сквозь влажные ресницы.

— Думаю, мне тоже придется с ним жить.

Киана впечатляло ее умение сопротивляться своим желаниям, но когда Уиллоу отпускала контроль, когда она полностью им отдавалась, в мире не было ничего сексуальнее.

— Блядь, — прохрипел он. — Уиллоу… Я не хочу причинять тебе боль.

— Не причинишь, — она опустила правую руку на член и обхватила его пальцами. — Я не сломаюсь, Киан.

Он застонал, когда она погладила его, и его крылья раскрылись, но были ограничены стенками душевой. Холод этих стен послал дрожь по его спине, что только усилило его удовольствие.

Киан пытался сдерживать себя. Он действительно пытался. Но с огнем в ее глазах, когда она смотрела на него, с тем, как она так смело, так уверенно поглаживала его член, когда она стояла перед ним, такая влажная и желающая, такая чертовски сладкая и соблазнительная…

Как, черт возьми, он должен был сопротивляться ей?

Рычание вырвалось из его груди. Возможно, это было проклятие или первобытный, бессловесный звук — не имело значения. Ему было все равно.

Он подсунул руки под ее задницу и приподнял Уиллоу. Она обвила его руками, вцепившись пальцами в волосы. Прижав ее спиной к стене, он раздвинул ее бедра.

Их глаза снова встретились, их души смотрели друг на друга с ненасытностью, страстью и чем-то бесконечно более глубоким и могущественным. Что-то, что наполнило Киана огнем и яростью, что укрепило его знание единственной космической истины, которая имела значение — Уиллоу принадлежала ему.

Он с рычанием вошел в ее ожидающее влагалище и сдался их обоюдному желанию.

Двадцать пять 

Уиллоу стояла на кухне, склонившись над столешницей острова, а в открытое окно лился поздний утренний солнечный свет. Легкий ветерок ворвался внутрь, принося с собой мелодичные звуки колокольчиков, висящих на патио.

Она рассеянно макнула пакетик чая в свою кружку, изучая один из подсолнухов в вазе перед ней. Она улыбнулась. Цветы, которые купил ей Киан, все еще царили на кухне и в гостиной, многие из них выглядели такими же свежими, как и почти неделю назад. Они наполняли благоуханием ее дом, придавали ему столько красок и жизни. И они были постоянным напоминанием о фэйри, который подарил их ей.

Не то чтобы она когда-нибудь могла забыть о нем, даже на мгновение.

Улыбка Уиллоу превратилась в ухмылку.

Вместе с цветами Киан преподнес ей еще один подарок, удивительный подарок, которым сегодня наконец-то воспользовались.

Она потерла бедра друг о друга. Ее тело все еще было слабым после того, чем они занимались этим утром — слабым, но таким залюбленным. Ее груди и киска были чувствительными, а попка — нежной. На коже виднелись синяки, царапины и даже укус на плече, который был результатом того, что Киан был переполнен удовольствием в душе.

Чего еще она могла ожидать от секса с инкубом? Уиллоу никогда не брали так жестоко, так энергично, так страстно. Хотя, несмотря на то, каким звероподобным мог быть Киан, Уиллоу не пропустила нежное желание в глубине его глаз, когда он смотрел на нее. Когда она была с ним, это был не просто секс. Было что-то большее, что-то мощное, что-то неотразимое.

Это было очевидно по тому, как он держал ее после. По тому, как нежно мыл ее, как промывал каждую царапину и синяк, какими бы крошечными они ни были. Это было видно по тому, как он оживлялся всякий раз, когда она смеялась или улыбалась.

Она чувствовала, что о ней заботятся. Она чувствовала, что ее лелеют.

Она чувствовала себя… любимой.

Уиллоу прижала руку к сердцу, как будто могла замедлить его.

Киан ушел около часа назад, чтобы взять у себя дома сменную одежду, так как его была испорчена во время вчерашней драки с Лахланом. Уиллоу уже скучала. Они знали друг друга недолго, но все было так, как сказал Киан. Нечто между ними…

Это было неизбежно.

Уиллоу вздохнула и поднесла кружку к губам, делая осторожный глоток дымящегося чая.

— Я по уши в дерьме.

Локи запрыгнул на табурет рядом с ней. Она посмотрела на него, и он уставился на нее большими зелеными глазами.

— Ребята, вы уже приняли Киана?

Он мяукнул.

Уиллоу улыбнулась и почесала его за ухом.

— Я приму это как да. Вы все смягчаетесь рядом с ним.

Локи замурлыкал и выгнул спину, когда она провела по ней ладонью.

— И это хорошо, потому что с этого момента мы будем видеть его гораздо чаще.

Подумает ли он о том, чтобы переехать к ней? После того, как она спала в его объятиях, чувствуя себя такой защищенной, такой довольной и такой правильной… Как она могла снова спать одна?

Но захочет ли Киан вообще остаться в ее простом маленьком домике? Где он вообще живет? На что похож его дом? Он когда-нибудь отвезет ее туда? Она еще так многого о нем не знала, многое предстояло открыть и усвоить.

Звон дверного звонка нарушил умиротворяющую тишину, напугав Локи, который соскочил с табурета и метнулся в спальню.

Сердце Уиллоу подпрыгнуло от восторга.

Киан вернулся!

Поставив кружку, Уиллоу поспешила к входной двери, дрожа от возбуждения. Позже к ней должен был прийти клиент, и она хотела провести с Кианом как можно больше времени до этого момента. Отперев дверь, она распахнула ее настежь.

Ее сердце упало.

Илай стоял на ее крыльце, одетый в темно-синие джинсы и красно-черную фланелевую куртку на пуговицах, его каштановые волосы были зачесаны назад, за исключением выбившейся пряди, свисавшей на лоб. Его улыбка была широкой, обнажая ровные белые зубы.

Он поднял букет красных роз.

— Привет, Уиллоу.

Она даже не взглянула на цветы.

— Что ты здесь делаешь, Илай?

— Я пришел извиниться.

— Ты уже сделал это. Я не приняла твоих извинений. И я почти уверена, что тот факт, что я сказала тебе уйти и заблокировала твой номер, было знаком того, что