По ту сторону тьмы - Р. С. Болдт

«…не уверен, есть ли у нее что-то в организме или нет…»

«…световая граната…»

«…везу ее домой…»

Наконец он заканчивает разговор, погружая нас в тишину. Я испускаю долгий вздох. Что за ночка… Вот вам и желание быть нормальной.

Стив издает грубый смешок.

— Можно смело сказать, что такие выступления обычно не происходят в барах. — Юмор исчезает из его голоса, когда он добавляет: — Тоже не знал, что в этих местах возникают неприятности.

Со все еще закрытыми глазами, устало бормочу:

— Похоже, в последнее время неприятности теперь модные.

В ответ получаю лишь его хмыканье. Концентрируюсь на звуках дорог под шинами, а не на головокружении и тошноте, что все сильнее подступает к горлу.

Когда он паркуется у моей подъездной дорожке и помогает выйти из машины, я в очередной раз благодарю все на свете за то, что это единственный дом, стоящий в конце тупиковой дороги. Рядом нет соседей, которые смогли бы наблюдать за моей неуверенной походкой, требующей помощи со стороны Стива.

Мы уже почти добираемся до входной двери, когда по дороге навстречу несется другая машина, и я замираю в тревоге, переведя взгляд на Стива.

— Все в порядке, милая. Босс приехал убедиться, что все путем.

Морщусь от смущения и ною:

— Божечки. Не дай ему увидеть меня в таком состоянии.

Дверь машины захлопывается как раз в ту минуту, когда Стив отпирает входную дверь. Он говорит над моей головой:

— Еще раз проверю, все ли в норме внутри.

— Я держу ее. — Знакомые мощные руки обхватывают меня сзади, и я немного расслабляюсь от силы и уюта.

Издаю хныканье.

— Может притворимся, что ничего такого не происходит? А то я сейчас не в лучшей форме.

Смешок Бронсона порадовал бы меня в любое другое время, но сейчас не до шуток.

О чем ему и говорю:

— Я не шучу.

— Знаю. — Его тон смягчается, а голос становится глубже, когда он спрашивает: — Ты в порядке, рыжая?

«Мм», — все, что я в состоянии проговорить, поскольку пот выступает на лице и верхнюю часть грудной клетки. Что-то невыносимое начинает пробираться к горлу и… — Боже! — опираюсь на перила, вцепившись в них, так что костяшки побелели, и выблевываю содержимое своего желудка в несчастные кусты.

Без понятия, сколько времени я блюю, пока все не заканчивается. Проходит минута, прежде чем я ощущаю ладонь на своей спине и другую руку, которая в данный момент сжимает мои волосы в кулак, отводя их от лица и убирая с предела досягаемости от блевотины. Его рука слегка поглаживает меня медленными кругами, когда я сплевываю в последний раз.

— Немного легче стало? — от его вежливого голоса внутри закипает огорчение.

— Почему мы видимся, когда я выгляжу кошмарно? — мой недовольный тон донельзя очевиден. — Почему мы не встречаемся, когда у меня очень классная прическа или что-то в этом роде? Но н-е-еет, ты только видишь меня в таком виде. Или, когда приходится сообщать о мертвых людях.

На мгновение повисает молчание.

— Идем внутрь?

— Ага. — Звучу сокрушенно, но я слишком истощена, чтобы переживать. Как только я выпрямляюсь, он отпускает свою хватку на моих волосах. Бросаю взгляд на входную дверь и понимаю, что Стив уже ждет нас. Очевидно, он снова счел мой дом безопасным.

Когда Бронсон опускает руку, чтобы схватить меня за бедро, издаю резкое шипение и застываю от боли.

— Блядь, — выдавливает он, мгновенно переместив руку на мою талию. — Забыл, что ты ранена.

Медленно выдыхаю и позволяю ему провести меня внутрь. Я прислоняюсь к нему, снимая босоножки на коврике, и он быстро снимает свою обувь.

Следующие несколько минут проходят как в тумане, пока меня ведут в спальню и пересекают ее, чтобы зайти в ванную комнату. Он осторожно сажает меня на закрытую крышку унитаза и берет зубную щетку.

Положив щетку рядом с раковиной, он протягивает руки, и я хватаюсь за них, и он помогает подняться. Опираюсь на ванну и сосредоточенно чищу зубы, чтобы избавиться от прогорклого привкуса, при этом избегая взгляда Бронсона в зеркале. После того как я полощу рот и откладываю щетку в сторону, набираюсь смелости, чтобы взглянуть ему в лицо.

— Мне правда нужно принять душ и смыть с себя вот эту, — машу рукой, показывая на себя, — барную вонь.

В его глазах мелькает обеспокоенность, и он бросает взгляд мимо меня, как бы оценивая безопасность душа. Внимание переключается на меня, и он отрывисто кивает.

— Хорошо.

Испускаю вздох. Я ведь не просила разрешения.

Это, очевидно, было сказано вслух, потому что он тяжело вздыхает, нежным тоном произнеся:

— Рыжая… ты пила, имеется вероятность, что тебе что-то подсыпали, и в тебя попала резиновая пуля. Ты еле держишься на ногах, и меньше всего я хочу, чтобы ты упала и поранилась еще сильнее.

Что ж. С этим, конечно, не поспоришь. До чего же унижающий момент. Или унизительный. Зависит от контекста.

Его глаза умоляюще глядят на меня.

— Позволь помочь. — Тихое, мягкое как перышко, звучание его голоса заставляет упрямство сдаться. Я киваю.

С невозмутимым выражением лица он расстегивает мои джинсы и стягивает их с ног. Опираясь одной рукой на ванну, а другой на противоположную стену, наблюдаю за тем, как он быстро расправляется с вещами. Ни разу он не бросает на меня похотливого взгляда. Даже когда снимает с меня трусики.

Когда он остается на месте, согнув колени, и неуверенно тянется к моему бедру, на котором уже начал образовываться уродливый синяк, у меня перехватывает дыхание. Но вскоре оно испаряется вместе с остатками кислорода в моих легких, потому что от того, как он благоговейно проводит большим пальцем по ушибленной плоти, стараясь не задеть обесцвеченную кожу, сердце ухает.

— Черт подери, рыжая. — Гортанным голос произносит мужчина, практически проделывая дыру в ране своим взглядом. Слова звучат приглушенно в тихой ванной комнате. — Как же я ненавижу все это.

Когда он выпрямляется и тянется к подолу топика без рукавов, поспешно останавливаю его.

— Сама разберусь. — Мое тело напрягается, и я заставляю себя успокоиться. — Можешь отвернуться, пожалуйста…

Его пронизывающий взгляд впивается в меня, словно он изо всех сил пытается понять, почему я не против, чтобы он увидел меня обнаженной ниже пояса. Он так долго медлит, что я ожидаю отказа, но в конце концов уступает.

Как только мужчина поворачивается спиной, протягиваю руку к душу и включаю воду, регулируя ее. Еще раз оглянувшись, чтобы убедиться, что он по-прежнему не смотрит, в рекордные сроки снимаю топик и бюстгальтер и шагаю в душ.

Когда я слегка спотыкаюсь, все