Тайная избранница дракона. Академия Пустынного Огня - Майя Фабер

Он обнял меня за плечи. Прижался губами к моему лбу. Я положила голову ему на плечо — нечеловеческая усталость тянула меня в сон. Разум сдался, предпочитая забвение.

Мир перед глазами преображался. Плетение купола, тонкое и хрупкое, как полупрозрачная паутина, смыкалось над академией. Казалось, что его свет не только укроет, но и залечит каждую рану. Буря билась о магическую стену, но больше не могла проникнуть внутрь.

И впервые я осознала, что все будет хорошо. Не сейчас. Не сегодня. Всегда.

Мы вместе. Мы выжили. И теперь, когда купол замкнулся, у нас появился шанс начать все сначала.

Эштон уткнулся лицом в мои волосы, а я покрепче прижалась к нему.

Никакие слова нам были не нужны.

Глава 66. Старый долг

Тяжелые шаги по каменным ступеням отдавались эхом.

Мы с Эштоном так и сидели у колонны, держась друг за друга, но ни у кого из нас не осталось сил встать. Купол завершал свое плетение, и казалось, что академия наконец-то в безопасности.

Но тревога не отпускала. Напротив, она принялась нарастать. Я не могла отвести взгляда от того места, где за углом скрывалась лестница, пока оттуда не появилась высокая и худая фигура ректора Марлона.

Я вдруг подумала, что он просто жалкий трус. Пришел только тогда, когда появился купол, вместо того чтобы первым защищать своих подопечных.

В его руках были документы. Те самые, что мы нашли в руинах. Бумаги моего отца. Бумаги, в которых каждая строчка хранила доказательство его невиновности.

— Поздравляю. — Голос Марлона был таким же тяжелым и давящим, как и его шаги. — Вы сделали невозможное. Починили купол. Вернули академии защиту.

Мне очень не нравился выбор слов, ведь мы ничего не чинили. Казалось, что он произносит речь о тех, кто не уцелел: они сделали невозможное и погибли, чтобы другие жили.

Его взгляд скользнул по мне, но остановился на Эштоне, и в нем не было ни капли радости или благодарности.

— Теперь снимите защиту кровной магией, — приказал ректор Марлон. — Этот купол — единственная гарантия нашей безопасности. Буря пройдет, но она не последняя. Нужно, чтобы активировать пластины мог любой.

В его словах была логика: мы будем жить здесь не всегда, а образцы ауры не вечны. Купол должен оберегать академию вне зависимости от того, кто укрывается в ней.

Но что-то внутри меня отказывалось подчиняться, не желало даже отвечать. Эштон злился. Злился так сильно злился, что и я ощущала.

Существовало и другое препятствие. И захоти мы выполнить требование ректора, все равно не смогли снять защиту кровной магией. Заклинание, необходимое для этого, не попало в наши руки — оно осталось где-то там, в руинах Аш'Кериона. Его не было среди документов, которые принес Дилан.

Но я не осмеливалась озвучить это.

— Снимите защиту, — повторил ректор, и его голос звенел от сдерживаемой ярости. Марлон не привык к такому откровенному пренебрежению, когда он выражает свою волю.

Молчание затянулось. Я почувствовала, как Эштон сжимает мою руку.

— Хорошо. — Ректор перевел взгляд на Шермана и Унсури. — Вы. Снимите защиту сами. А потом избавьтесь от этих двоих.

Магистры не шелохнулись. Выражения их лиц не изменились, но я видела, как еще больше сузились кошачьи глаза Унсури. Как у хищницы, что готовится к прыжку.

— Мы не будем этого делать, — безэмоционально проговорила она. — Приказы закончились.

Марлон стиснул зубы так, что те заскрипели.

— Вы ведь понимаете, что я все еще могу уничтожить вас? Вы обязаны мне. И всегда были обязаны.

Унсури не двинулась с места. Ее лицо оставалось спокойным, но я видела, как уголки губ дрогнули, поползли вверх.

Она улыбнулась:

— Шантаж больше не действует, Густав. Мы готовы ответить за свои поступки. А что интересного найдется в твоем сейфе?

Он понял. Понял, что она уже успела залезть туда. Узнать то, что было скрыто долгие годы. Сама не понимая до конца, я послала ее туда. За любыми упоминаниями о суде.

Унсури, которая десять лет жила в страхе перед прошлым, теперь стояла напротив ректора и не боялась ничего.

— Дрянь, — прошипел он и резко взмахнул рукой в ее сторону.

В его ладони вспыхнуло пламя. Огненный шар с шипением сорвался с пальцев, разрезая воздух. Я вскрикнула, но Унсури лишь шагнула в сторону, и огонь ударил в колонну, оставив темное пятно.

Шерман будто ожил. Не раздумывая, он бросился вперед, и его плечо врезалось в грудь Марлона. Ректор покачнулся, но не упал. Его руки мгновенно покрыло пламя, и он ударил Шермана пылающим кулаком в лицо, а вторым — в бок.

Шерман отшатнулся, кровь залила ему щеку, но он поднял руки, и между его пальцами заплясали искры. Он метнул их в Марлона, создавая россыпь маленьких огненных взрывов. Марлон отступил, прикрываясь пламенным барьером.

Молнии били в купол над нами. Магическая буря реагировала на огонь, как живое. Как взбесившееся существо, которое дразнят специально. Я отчаянно сжимала руку Эштона и надеялась, что, изобретая этот купол, мой отец знал, что делал.

Воздух пропитался дымом и гарью. Жутким запахом паленной плоти.

Марлон снова атаковал. Из его рук вырвался поток огня, но Шерман уклонился. Метнулся вперед, выставляя перед собой пылающую ладонь, и ударил Марлона в грудь. Ректор отлетел назад, его спина с треском ударилась о стену. Марлон поднялся на ноги, словно и не заметил удара. Его грудь и лицо были обожжены, но взгляд оставался полным ненависти, а не боли.

— Ты всегда был слабым, — прошипел он, и его руки вновь засветились.

Шерман не ответил. Он не тратил время на заклинания и не собирался давать сопернику использовать хоть одно. Резко шагнул вперед, и его кулак, окруженный огнем, врезался в челюсть Марлона. Ректор повалился на колени.

Марлон сделал последнее движение, пытаясь создать еще один шар, но огненные путы уже связывали его, оставляя ожоги там, где касались открытой кожи. Унсури не вмешивалась до этого момента, позволяя Шерману сделать то, что позволит ему спокойно жить дальше, но теперь благородство закончилось.

Шерман остался стоять над поверженным врагом, прижимая руку к боку. Между пальцами сочилась кровь, медленно окрашивая одежду в темно-алый.

— Все нормально… — прошептал он, обращаясь к Унсури. — Я был должен… Старый долг. Сегодня хороший день, чтобы отдавать такие.

Я медленно поднялась и подошла к ним на ватных ногах. Эштон поддерживал меня. Остановившись