Возлюбленный для Железной леди - Ксения Винтер

вампиров от мести. А я не желаю прямого столкновения. Поэтому вы останетесь здесь. В конце концов, как ни странно, тот факт, что вы теперь тоже оборотень, не отменил того, что вы всё ещё находитесь под защитой клана Зиверс — оберст мне об этом так прямо и заявил, когда доставил вас сюда. — Аверьян криво усмехнулся. — И особо подчеркнул, что если с вами здесь что-то случится, он сравняет всё наше поселение с землёй.

Вот теперь всё встало на свои места. Я — не гостья оборотней, а заложница, которую не отпустят до тех пор, пока будет существовать хотя бы мизерная угроза со стороны вампиров. А учитывая специфику отношений двух рас, угроза эта не исчезнет никогда, и, следовательно, я останусь здесь до конца своих дней.

Сомнения

Я понимала: оставлять ситуацию, как есть, ни в коем случае нельзя. Только вот как исправить положение, я понятия не имела. Да и Ольгерд ничего путного посоветовать не мог, лишь зыркал мрачно на Аверьяна каждый раз, когда тот подходил слишком близко.

— Я понятия не имею, чем тебе помочь, — честно признался Герт. — Я не знаю ни одного случая, когда бы омега покинула стаю.

— И что, у вас нет никаких законов, за нарушение которых наказывают изгнанием?

— Есть, — кивнул он. — Только вот женщин они не касаются. Не забывай, что омеги во всём послушны альфе и старшему мужчине в семье. Следовательно, за любой её проступок отвечать будут именно они.

Я лишь тяжело вздохнула — дело принимало совсем скверный оборот.

— Что ж всё так сложно то, — посетовала я. — А если просто попытаться по-тихому сбежать?

— Поймают и на цепь посадят, — совершенно серьёзно ответил Герт. — Поверь, тебе не понравится.

Вот в этом я даже не сомневалась. А значит, нужно было искать какой-то другой выход. Поэтому для начала я принялась ещё более активно общаться с окружающими оборотнями, особенно женщинами и подростками, выясняла уклад их жизни, законы и традиции. И вот тут всплыло много чего интересного. Если взрослые — особенно замужние, — омеги были полностью довольны своим положением, то молодёжь придерживалась совершенно противоположного мнения.

— Это всё несправедливо! — пылко заявила мне Аннушка — четырнадцатилетняя светловолосая девчонка с курносым носом и очаровательными ямочками на щеках. — Я, может быть, не хочу безвылазно сидеть дома и мужа обхаживать? Я хочу, как обычные люди, работать, путешествовать, наслаждаться жизнью. Мальчишки вон, благодаря Руслану, на всякие курсы ходят, много нового и интересного узнают. А мы, омеги, как будто второй сорт и единственное, на что годимся — рожать детей и за хозяйством следить.

— Вот был бы Руслан нашим альфой, он бы разрешил нам пойти учиться, — поддержала её подруга.

И вот это было самым интересным. Большая часть оборотней в поселении считала Аверьяна плохим альфой, ретроградом, который не позволяет общине развиваться в ногу со временем. Только вот, будучи бетами и омегами, ничего поделать они с ним не могли. А Руслану, несмотря на многочисленные попытки, молодость и силу, так ни разу не удалось победить старика в бою.

— А почему никто из бет ни разу не помог Руслану во время поединка с Аверьяном? — мне это было непонятно.

— Потому что это против правил, — объяснил Сергей, с которым я сдружилась неожиданно даже для самой себя. На деле он оказался очень даже хорошим парнем, да и дружки его — Игорь и Володя, — были неплохие. Немножко дурные, как и все подростки, и безрассудные, но в целом приличные. А главное страстно желающие жить новой, «продвинутой» жизнью, получить образование и перебраться из лесной глуши в город.

— Если победа будет нечестной, никто не пойдёт за новым альфой, — добавил Игорь. — Ведь получается, что он не только слабак, но и подлец. А подлецов никто не любит.

Звучало достаточно логично. И значительно всё усложняло.

— В принципе, можно попытаться поговорить с Русланом, — вечером того же дня заметил Ольгерд, уже привычно устроившийся в изголовье моей кровати, когда я укладывалась спать.

— А толку? — я тяжело вздохнула. — Если он до этого не сумел одолеть Аверьяна, с какой радости на этот раз у него получится?

— Мы могли бы подать через него весточку Генриху или Ричарду, — предложил Герт. — Уж они-то точно не останутся в стороне, когда узнают, что тебя удерживают здесь силой.

— Ты в этом уверен? — я не пыталась скрыть скепсис. — Они хоть раз пришли проведать меня за то время, пока я была не в себе?

— Нет, — неохотно признал Герт.

— Ну, так, быть может, после того, как я стала оборотнем, они больше не заинтересованы в поддержании каких-либо отношений со мной?

— А как же угрозы Генриха Аверьяну?

— Пустые слова, — отмахнулась я. — Или попытка поддержать имидж — я не знаю. Но одно я могу сказать точно: судить человека, вампира или оборотня — неважно! — надо не по словам, а по делам. А из дел я пока вижу только одно: Генрих избавился от меня, как от ненужного балласта, и благополучно вычеркнул из своей жизни. И Ричард ничего не сделал, чтобы этому помешать.

— Генрих сделал всё, чтобы спасти тебя, — возразил Ольгерд. — Даже применил вампирский гипноз, чтобы заставить хирурга пересадить моё сердце тебе.

— Что характеризует его не с самой лучшей стороны, — непреклонно заявила я. — Нельзя менять одну жизнь на другую — это бесчеловечно.

— А он и не человек, — холодно припечатал Герт. — Как и я. И скажу честно: если бы я оказался на месте Генриха, поступил бы точно также. И не пожалел бы об этом ни на миг. Потому что жизнь любимой женщины намного ценнее жизни представителя враждебной расы.

Сила инстинктов

За две недели, что прошли с отъезда брата, я успела смириться с тем, что все так называемые друзья меня бросили. И тем сильнее стало моё удивление, когда в один прекрасный день на пороге дома Аверьяна появился Лев.

— Надеюсь, я не помешаю? — поинтересовался он с привычной маслянистой улыбкой на губах, что так сильно раздражала меня прежде, и которую я была счастлива увидеть сейчас.

— Нисколько, — заверил старейшина. —