Возлюбленный для Железной леди - Ксения Винтер

Александра Сергеевна не пленница здесь и, разумеется, может общаться со своими друзьями. Но только в моём присутствии. Сами понимаете, она ещё не контролирует своего внутреннего зверя и какое-нибудь неосторожно брошенное вами слово может спровоцировать её на агрессию.

— Разумеется, я всё прекрасно понимаю, — заверил его Лев со всей серьёзностью. После чего, кажется, совершенно забыл о присутствии третьего лишнего и полностью сосредоточил своё внимание на мне. — Ну, привет, чудо природы. Как ты тут?

Я демонстративно выразительно посмотрела на Аверьяна, намекая Льву, что в его присутствии не могу говорить хоть сколько-нибудь откровенно, после чего ответила:

— Лучше некуда.

— Я рад, — кивнул он, и осталось неясным, понял он мой намёк или нет. — Признаться, нам всем тебя сильно не хватает.

— Кому, нам?

— Сотрудникам галереи, твоим девочкам. Они, кстати, передавали привет и уверяли, что совершенно не против, что в доме будет жить оборотень.

Его слова теплом отозвались в груди, и я не смогла сдержать благодарной улыбки.

— Я, кстати, немного ограбил твою домашнюю мастерскую, — игриво подмигнув мне, сообщил Лев, — и привёз альбом, карандаши, кисти и краски.

— Да ладно? — а вот это оказалось приятной неожиданностью.

— Ну, мне показалось, любимое занятие должно помочь тебе скрасить вынужденную изоляцию.

— Лёва, ты — прелесть! — воодушевлённо воскликнула я, пересекла комнату и стиснула парня в крепких объятиях, на которые тот с готовностью ответил.

Только оказавшись в непосредственной близости от него, я ощутила тонкий, сладковатый запах ванили и шоколада с нотками мяты и апельсина — восхитительный аромат, которым хотелось дышать вечно. Не удержав восторженного вздоха, я уткнулась носом в шею парню, делая глубокий вдох — после постоянной вони Аверьяна и его ближайших подручных запах Льва казался просто божественным.

— Эй, ты чего? — растеряно спросил парень, деликатно попытавшись отцепить меня от себя. Не тут-то было! Я обвила его шею руками и отпускать была не намерена. Во всяком случае, не в ближайшее время. Здравый смысл и способность хоть сколько-нибудь разумно мыслить благополучно помахали мне ручкой, а на передний план, судя по всему, вышли звериные инстинкты, которые диким голосом вопили, что этого человека нужно хватать и никуда не отпускать.

— Не волнуйтесь так сильно, она не причинит вам вреда, — подал голос Аверьян. — У нас, оборотней, очень сильно развито обоняние, и наши симпатии и антипатии зачастую строятся именно на нём. Только вот обычно мы учимся контролировать свои эмоции с самого рождения, постепенно привыкая к разнообразию запахов, и не так остро на них реагируем. Для Александры Сергеевны же всё это в новинку.

— А, понятно, — задумчиво протянул Лев, а затем нерешительно одной рукой обнял меня за талию, а второй успокаивающе погладил по спине между лопаток.

Ольгерд, до этого уже традиционно стоявший позади меня, медленно переместился так, чтобы оказаться со мной лицом к лицу.

— Возьми себя в руки, — строго велел он, когда я несколько расфокусированно взглянула на него. — Да, согласен, запах приятный, мне он тоже всегда нравился. Однако это не значит, что нужно превращаться в дикое животное и набрасываться на человека!

Я недовольно заворчала, лишь теснее прижавшись к груди парня, однако где-то на задворках сознания уже забрезжила мысль, что это всё неправильно. Да, Лев и прежде вызывал у меня определённую симпатию, когда не вёл себя, как Казанова или конченный придурок. Но вот такого всепоглощающего желания обладать и принадлежать точно никогда не было.

— Ну же, Саша, будь хорошей девочкой, — продолжал увещевать меня Герт, не скрывая тревоги ни во взгляде, ни в голосе. — Я знаю, ты вполне в состоянии обуздать инстинкты. Нужно только чуть-чуть постараться.

Ольгерд протянул ко мне руку, и хоть я и не могла почувствовать его прикосновение, однако видела, что его ладонь легла мне на плечо в знак поддержки. И это, как ни странно, подействовало отрезвляющее, напомнив о том, почему именно я стала такой.

Тихо, жалобно заскулив, я напоследок прошлась языком по шее Льва от ключицы, выглядывающей в вороте футболки, до правого уха, после чего титаническим усилием воли заставила себя разжать объятия и поспешно отошла в противоположный конец комнаты, к Аверьяну с его удушающим смрадом, окончательно прочистившим мне сознание и вернувшим способность трезво мыслить.

— Прости, — виновато проговорила я, смущённо глядя на Льва. — Это… — я судорожно сглотнула. — Я не хотела.

— Всё в порядке, — заверил меня тот, однако я видела напряжение во всей его позе и тревогу во взгляде. — Это было даже в некоторой степени приятно.

Я горько усмехнулась и покачала головой. Как оказалось, быть оборотнем — то ещё испытание. И пока я его совершенно точно не вывозила.

Друг в беде не бросит

Раз уж Лев столь удачно притащил мне альбом и карандаши, весь остаток дня я провела за рисованием чуть ли не каждого куста в поселении. Пару раз Аверьян приходил «проведать» меня и очень придирчиво разглядывал мои труды, но, не найдя ничего крамольного или подозрительного, уходил. Я же старательно дорисовывала на каждой картине с изображением уютных домиков оборотней забор.

— Лёвка вряд ли поймёт этот символизм, — прокомментировал мои потуги в завуалированный крик о помощи Ольгерд.

— Я покажу ему рисунки при следующей встрече. Он же не полный кретин, чтобы не суметь догадаться, что повсюду забор, которого в реальной жизни нет, нарисован не просто так.

— Боюсь, ты переоцениваешь его наблюдательность. Уверен, даже если Аверьян прямо сейчас захочет просмотреть все твои рисунки, не заметит в них ничего неправильного. А ведь он живёт здесь всю свою жизнь. Да и намёк про «невольницу в клетке» должен бы разгадать. Но не разгадает. Потому что нужно быть либо профессиональным художником, либо психологом, чтобы разглядеть скрытый смысл твоих картин.

— Значит, посоветую Льву показать альбом Максимилиану, — огрызнулась я, в душе соглашаясь со своим призраком — шансы быть понятой равнялись нулю, а более прямолинейное высказывание не позволит сделать Аверьян. Я даже не сомневалась: старик чуть позже снова попросит пролистать альбом, чтобы удостовериться, что я не оставила где-нибудь записку с просьбой о помощи.

— С таким же успехом можно попытаться уговорить молодняк помочь тебе, — спокойно отозвался Герт, никак не реагирующий на мои внезапные перепады настроения, которые в последнее время происходили на регулярной основе, словно я