Кровь богов и монстров - Люсинда Дарк

приподнимается, и его взгляд скользит по моему телу, по ложбинке между бедрами и животом, между набухшими грудями. — Ты можешь не быть покорной для других, — признает он, делая паузу, прежде чем продолжить, — но ты будешь покорной для меня.

Сухой смех, вырывающийся из моего горла, совсем не забавляет. Это вызов. — Нет, я не буду.

Когда Руэн наклоняет голову набок, это происходит с той же кошачьей грацией, как у пантеры, каким я считала его раньше. Один палец скользит между моих складочек и щелкает по клитору, заставляя мое тело выгнуться в ответ. — Будешь, — повторяет он, — и ты сделаешь это.

Небольшие всплески силы пронзают меня. Мое естество сжимается от вызова в его тоне, и моя грудь набухает в предвкушении. На несколько долгих, захватывающих дух мгновений мы двое вот так связаны друг с другом. Никто из нас не разговаривает, мы оба хотим, нуждаемся, жаждем большего, чем готов дать другой.

Возможно, это была не такая уж хорошая идея. Доводить самого ледяного из Даркхейвенов до предела было рискованно. Теперь пути назад нет.

— Я должен был догадаться, что ты доведешь меня до края, — почти рассеянно бормочет Руэн, нарушая тишину, двигаясь вверх по моему телу, а затем берет зубами затвердевший сосок.

Я задыхаюсь от удовольствия, а затем от боли, когда он прикусывает меня. Мои руки сжимаются в кулаки, когда я страстно желаю вцепиться ему в затылок. Мои зубы сжимаются, пока он переключается на другую грудь и снова выполняет то же действие, увлажняя соски, которые он проигнорировал, когда дразнил мою сердцевину.

В подростковом возрасте, когда я общалась со многими другими членами Преступного Мира — точнее, с несколькими женщинами — я слушала их истории о любовниках и партнерах по постели. Разговоры о любви всегда сбивали меня с толку, поскольку, казалось, приравнивались к ощущению бабочек в животе и странному головокружению, которое овладевает разумом девушки.

Мой разум наполнен ни тем, ни другим, а вместо этого жестокими когтями, которые скребут по моим органам, требуя удовлетворения. Моя киска сжимается с плотской настойчивостью.

Руэн замирает и откидывает голову назад, его глаза закрываются, и он стонет. — Я, блядь, чувствую твой запах. — Это признание вырывается из его горла так, как будто слова волочатся по острым камням. Его голос ниже, чем когда-либо, хрипловатый, каким может быть только мужчина, потерявшийся в дымке похоти.

Он открывает глаза и смотрит на меня.

— Поцелуй меня, — рычу я, отдавая ему собственный приказ.

Словно охваченный внезапной потребностью, он продвигается дальше, пока наши рты не оказываются всего в нескольких дюймах друг от друга. Когда его губы касаются моих, на них — вкус меня самой. В наказание я впиваюсь зубами в его нижнюю губу — достаточно сильно, чтобы хлынула кровь и из его груди вырвался грубый мужской стон. Мы — сплетение зубов и языков. Сталкивающийся шторм двух всепоглощающих воль, ни одна из которых не склоняется ни перед чем, кроме другой. Восторг захлестывает меня, когда Руэн боготворит мою кожу с тем тонким вниманием к деталям, которое присуще только ему.

Мышцы напрягаются, когда он нависает надо мной. С порочной усмешкой я поднимаю ноги и обхватываю лодыжками его бедра, чувствуя, как его твердый член упирается в мою киску. — Дай мне еще, — требую я, слегка покусывая его горло. — Ты знаешь, что хочешь.

Он крепко хватает меня за волосы и запрокидывает голову назад. Руэн выгибает бровь, глядя на меня. — Ты думаешь, ты здесь главная, Кайра? — Он качает головой, не дожидаясь ответа. — Нет, я возьму тебя, когда и если решу — не раньше.

Если? Что, черт возьми, он имеет в виду под «если», что он решит? Рычание угрожает вырваться из меня. Это останавливает только ощущение его ладони, прижатой к моему горлу. Все мое тело замирает, сердце неровно бьется о грудную клетку, когда я понимаю, в какой ловушке я на самом деле нахожусь.

Его рука сжимает мои волосы, удерживая мою голову неподвижной, в то время как другая обхватила мое горло, сжимая все крепче и крепче, пока я не слышу шум собственной крови в ушах. Как ни странно, я все еще могу дышать. Перед моими глазами мелькают искорки, маленькие зрительные галлюцинации танцуют вокруг меня, как звезды. Низкий, вибрирующий звук веселья Руэна вырывается из его груди в мою.

— Посмотри на себя сейчас, Кайра. — Его голос становится глубже, чем я когда-либо слышала раньше. — Великий, сильный ассасин, так низко пала из-за своей цели.

Я пытаюсь покачать головой. Мы оба знаем, что Руэн никогда не был моей целью, но… он мог бы ею стать. Они все могли бы ею быть.

Руэн наклоняется, прикусывая зубами мою нижнюю губу, когда он усиливает хватку, и эти звезды начинают вращаться. Они кружат вокруг да около, унося мой затуманенный разум в далекую страну.

— Знаешь, почему я не трахаюсь направо и налево, как мои братья? — спрашивает Руэн, отпуская меня, и на моём языке остаётся вкус собственной крови.

Я словно срываюсь с земли, уносимая ветром. Всё внутри меня сжимается и разжимается в непривычном, остром желании. Его руки всё ещё на мне, и я чувствую, как он опускает бёдра между моими широко разведёнными ногами. Я выгибаюсь навстречу, ощущая, как его член скользит по моей влажности. Из горла вырывается сдавленный стон.

— Нет, пока нет. — Его горячая длина снова отстраняется, и я почти хнычу — почти. Я еще не так далеко зашла.

— Я предпочитаю доминировать над женщинами, которые так же сильны, как я, если не больше, — говорит Руэн, отвечая на свой предыдущий вопрос. — Я трахал Богинь, но мало Смертных Богинь. — Острая боль пронзает один сосок, и я понимаю, что он перестал говорить, чтобы снова прикусить мою грудь.

Мои бедра приподнимаются. Пошел он нахуй. Я приоткрываю губы, чтобы озвучить эту мысль, но жесткая рука, отхватывающая мое горло, сжимается, и пьянящий прилив крови снова наполняет мои уши, и все, что вырывается, — это вздох удовольствия и облегчения.

Руэн всё ещё держит одну руку в моих волосах, сжимая затылок, а вторую опускает к внешней стороне моего бедра. Я чувствую, как нижняя сторона его члена медленно скользит по моей влажной, пульсирующей киске.

На этот раз я не могу сдержать всхлип от чистого, неподдельного желания. Его ответное рычание отзывается в моих сосках, и я чувствую вибрацию, спускающуюся к моему пульсирующему клитору.

— Я должен был догадаться, — выдыхает Руэн, когда его рука скользит по внешней стороне моего бедра к внутренней, а затем вниз. — Что именно ты, была бы