Твое пламя и твои крылья, феникс - Вера Ковальчук

— Ни в какой степени.

Молчал довольно долго.

— Ты ведь знаешь, в чём тут дело. — Я содрогнулась, и в следующий момент он поймал меня за руки. Стиснул пальцы — и сдавленно зашептал: — Я клянусь! Клянусь! Ни единого слова из того, чем ты со мной поделишься, я не произнесу никому другому без твоего разрешения. Но прошу, ответь — ты знаешь, почему мой брат держится? — Я смотрела на него круглыми от ужаса глазами и молчала. — Ты знаешь, — заключил он. — Знаешь… — И выдохнул. — Она жива, да? Лукина жива? Неважно, каким образом она сумела уцелеть, как выжила — главное, она жива?

Я молчала и настойчиво пыталась высвободить пальцы из его хватки. Он отпустил, но взгляда не отвёл, так и смотрел мне вслед с напряжённостью хищника.

— Прошу, — пробормотал, делая шаг вслед. — Я просто хочу знать. В общих чертах. Если брату не грозит смерть, то детали мне знать попросту ни к чему. Только сам факт.

— Я бы предпочла, чтоб твой брат уже склеил ласты! — крикнула в ярости.

Арий даже и не отреагировал.

— Она жива?

— Да пошёл ты в жопу!

— Просто скажи мне — могу ли я чем-нибудь помочь? Я клянусь, что ни единого слова не скажу брату, пока мне не разрешишь ты или сама Лукина! Просто если я могу помочь пострадавшей девушке деньгами или чем-то ещё, я буду рад! И я счастлив был бы принести ей собственные извинения от своего имени и имени семьи!

— Считаешь, ей на какого-то чёрта нужны эти извинения? — рявкнула я, и лишь миг спустя осознала, что сотворила.

Чёрт… Это же можно воспринять как признание.

Чёрт! Чёрт!!!

Принц смотрел на меня с каменным выражением лица, но в глазах его бушевали боль, упрямство, бешенство, надежда. И он медлил что-то говорить, искал подходящие слова, а заодно и на моём лице пытался прочитать что-то значимое для себя.

— Я презираю своего брата, — промолвил он вполголоса. — Клянусь, это так. И говорю об этом лишь тебе, никому другому такого бы не сказал. И тем более презираю, чем сильнее была в прошлом привязанность к нему. Я и раньше чувствовал, как моя братская любовь постепенно уходит. Его трудно было любить. Я всегда считал, что он своим поведением позорит семью. Но он был старшим и наследником рода, мои права на суждения и действия были ограничены волей отца и самого Менея. А сейчас он практически убит. Я клянусь тебе — он сожалеет.

— Ты полагаешь, той девушке, которую он угробил, легче, что он сожалеет? Она — погибла! А он, видите ли, сожалеет!!!

— Да. Знаю. Он — мерзавец. Согласен. Но ведь обитатели Равнины считают, что старшему принцу это всё сошло с рук? Так вот нет. Не сошло. Он придавлен последствиями. — Арий вдруг ощерился, как дикий зверь. — И поделом! — прошипел он.

Я смотрела в его глаза, налитые кровью, и осознавала — всё заметно сложнее, чем мне думалось.

— Я тебе не скажу, как оно на самом деле.

— Я могу через тебя передать помощь для Лукины?

— Она не примет.

— Понимаю… Ты можешь её убедить? Мне невыносимо думать, что она, и так пострадав, может хоть в чём-то нуждаться.

— Она не примет. И всё.

— О ней есть кому позаботиться?

— Да. Она не нуждается.

— А те, кто заботится о ней, примут помощь? В каком-нибудь виде? Золото, продукты, услуги…

— Нет!

— Хм. — Он опустил взгляд. — А ты — примешь? Помоги ей, умоляю! — И вдруг опустился на колени.

— Встань! — Я испугалась почти до шока.

— Умоляю! Помоги ей. Я почему-то чувствую, что даже разговоры с тобой поддержат её!

— Я не могу ей помочь! Мы не в контакте!

— Прости, но я почему-то уверен…

— Я не могу помочь! — Отскочила от него в испуге. — Встань!

Он поднялся. Но по его взгляду я поняла, он уже знал, что припёр меня к стенке. Заставил сознаться. Всё понял по моим словам.

Вот же… драк!

— Прости меня. — Арий смотрел грустно и проникновенно. — Я не хотел на тебя давить, ни в коем случае. Но моя семья виновата перед девушкой, хоть и чуть меньше, чем мой брат. И я должен сказать: я хотел бы принести ей собственные извинения, от своего лица и от лица семьи. И если только её здоровье — несомненно подорванное — можно укрепить какими-нибудь способами, мы отыщем такой способ и поможем буквально всем, чем только сможем.

— Потому что она — связанная твоего брата, и от её состояния зависит его благополучие? — со злобой спросила я, не удержалась.

— Даже если бы мой брат к этому моменту уже скончался, я всё равно желал бы помочь.

— Но тогда умерла бы и она, разве нет?

— Как понимаю, девушка со своей стороны связь не подтвердила. А значит, её жизнь на жизни моего брата не завязана. Если он умрёт, ей, скорее всего, в этом смысле ничего не грозит. Что же касается энергетики, то тут уже сложнее. Но если я смогу ей помочь…

— Я не расскажу тебе, где её можно найти.

— Ещё раз клянусь — ни слова о том, где она и что с ней, брат от меня не узнает. Готов был бы поклясться у корней Пламенеющего Древа, но чтоб попасть туда, нужно быть в Высокогорье…

— Я всё равно не знаю, что это.

Он посмотрел длинным взглядом.

— Это средоточие высшей магии драков. Именно благодаря Древу драки-мужчины обладают магическим даром от рождения, а служителем Древа является правители и его наследник. Или наследница.

— У вас и женщина может наследовать?

— Разумеется. Среди детей государя на роль преемника избирается то дитя, которое обладает наибольшим потенциалом. Сейчас из возможных претендентов остались только мы с сестрой.

— А Древо может подсказать правителю, где она?

— Если бы могло, уже бы подсказало. — Принц поджал губы. — Разумеется, это было первое, что отец попытался сделать. Увы. Только у меня есть уверенность, что Акеста жива, и я не сдамся… Однако я всё же хотел вернуться к нашему с тобой разговору о Лукине.

— Я так поняла, ты намерен вернуть связанную своему