Твое пламя и твои крылья, феникс - Вера Ковальчук

жизни брата у Ария выглядит неподдельным. Он вроде как стоит на позиции, что пусть брательник живёт и мучается, но дело не только в желании наказать. А если он тебя убьёт, это станет Менею однозначным приговором.

— Значит, всё же советуешь ему довериться? — подумав, переспросила Шеника. Она продолжала задумчиво наглаживать феникса, который совершенно не возражал против такого обращения с собой, смотрела же при этом в пол. И казалось, что её взгляд буквально остекленел.

— Я советую тебе обдумать это. Со всех сторон. Невозможно всю жизнь прятаться. И дело совсем не в том, что о тебе некому позаботиться. И братья, и я сама постараемся оберечь тебя от любой беды. Но ты ведь сама изводишь себя. Твой страх не даёт тебе жизни. Ты сможешь успокоиться, только получив веские заверения от правящей дракской семьи. Убедившись, что они для тебя больше не опасны. Понимаешь?

Девочка в задумчивости кивнула. А потом слезла с дивана, подошла к Агате и прижалась к ней, как могла бы дочка обнять маму, надеясь на ласку и защиту.

И Агата, конечно, её не оттолкнула.

Глава об истине и браке (1)

Взгляд Агаты

Вот что по-настоящему стало неожиданным, так это вызов в академический храм прямо с лекции на второй же день нового учебного года. В аудиторию заглянул помощник ректора, пригласил меня подойти как можно скорее, даже остался сопроводить. Но на вопросы отвечать отказался, мол, знать ничего не знает, да и не его это дело.

В храме ждал и сам главный служитель, и оба его помощника. И выражение лица у этого самого служителя было суровое. Впрочем, на меня он взглянул без особого ожесточения, скорее уж обеспокоенно. И сразу пригласил пройти ближе к ступеням, ведущим к алтарю.

— В храм явился представитель одного из мужчин Равнины, — медленно проговорил он, — который утверждает, что вы нарушили обязательство выйти замуж за этого мужчину.

— Вот как? — Я мощным усилием воли взяла себя в руки. От напряжения с ладони спорхнул феникс, на которого тотчас же уставились помощники служителя, да и сам служитель посмотрел, хмурясь. Но присутствие в храме стихиального существа не нарушало правил благочестия, это я точно знала. Так что птице спокойно позволили сделать «круг почёта» вокруг меня и усесться на моё плечо. — И чем это утверждение было подтверждено?

— Представитель мужчины сообщил, что вы дали ему соответствующую магическую клятву.

— То есть только слова.

— Вы готовы на Камне Истины подтвердить, что не давали никому клятву с обязательством сочетаться браком?

— Нет. Но оснований утверждать, что я обязана выйти замуж сейчас или была обязана сделать это после того, как покинула… некое определённое место, считаю, отсутствует. Не могу говорить яснее, поскольку меня ограничивает клятва.

— И вы готовы подтвердить это перед лицом Высшей силы?

— Я готова подтвердить, что именно так понимаю данные мною обещания. — И слегка вздрогнула. Напряжение всё-таки оказалось серьёзным, трудно было хранить внешнюю невозмутимость. Феникс осторожно коснулся клювом мочки моего уха, и стало легче. — Я готова принять возражения лишь от авторитетного лица, имеющего право судить, верно ли клятва мною понята, но не от… претендента на мою руку или тем более его представителя.

Помощники служителя смотрели на меня в ошеломлении, однако сам он слушал очень терпеливо и даже кивал.

— Понимаю. Понимаю ваш разумный подход, вы правы. Раз есть спор по сути клятвы, то, безусловно, в вопросе должен разбираться авторитетный посвящённый.

— Значит, такое возможно — определить, что именно я обязана сделать по принесённой клятве?

— Я в любом случае обязан сообщить о возникшем противоречии в Алифис, и Верховный примет решение.

— А может быть, вы сообщите также и о том, что клятва была у меня получена под давлением и в условиях, когда я не понимала всех последствий и всего значения таковой клятвы?

Служитель сокрушённо покачал головой.

— Могу сообщить. Но увы. Готов согласиться, что это несправедливо, однако ничто не может освободить вас от данного магического обета. Даже факт обмана. Или давления.

— То есть законы этого мира позволяют, например, принудить мага к клятве, например, под пытками?

— Не вполне так. Но если его вынудят к тому под угрозой пыток, магия примет подобную клятву.

— Ужас какой-то, — пробормотала я и погладила феникса. Малыш что-то едва различимо прощебетал мне на ухо. Что-то успокаивающее.

— Увы. Я вам сочувствую. Но вы уверены, что не обязались выйти замуж?

— Не уверена. И всё же исходила именно из того, что стремлюсь обвести того человека вокруг пальца. Я не говорила: да, обязуюсь, клянусь и всё такое. Я сказала — ну да, договорились, раз уж я тут. И считаю, что обязалась выполнить кое-что другое по списку, но именно замуж выйти — нет. Не обязалась. Я не подразумевала брак, когда произносила «договорились». — И с надеждой посмотрела на служителя. — Может ли быть, что моё стремление увернуться от необходимости обещать брак зафиксировано магией?

— Увы, чтимая, я не могу сказать. Я лишь скромный служитель Высшей силы. Но Алифис безусловно пришлёт сюда эксперта, поскольку давать ответ на претензию нужно будет именно здесь.

— Вы меня успокоили.

— Я рад.

— А может ли тот… человек настоять на расторжении моего нынешнего брака?

Снова обеспокоенный взгляд. Служитель задумался.

— Сомнительно, — проговорил он наконец. — Он мог бы лишь в том случае, если бы вы определённо поклялись сделать его первым мужем или же никого, кроме него, не брать в супруги. Но в таком случае клятва уже покарала бы вас, и вы лишились бы дара. Однако, как понимаю, ваша магия лишь крепнет день ото дня.

— Ну-у… Пожалуй, да. Проблем с магией я не чувствую.

— Значит, ваш первый брак не только совершенно законный, но и магией не отринут. Делаю вывод, что вы вправе вступать в брак столько раз, сколько пожелаете. Однако, если этот человек докажет, что клятву вы ему всё-таки давали, вам придётся взять в мужья также и его.

— И обязана ли я буду делиться с ним своей магией?

— А вы обещали это?

— Вроде бы нет…

— Что происходит? — Под сводом академического собора прозвучал жёсткий голос Ария. — Что случилось?

Я обернулась — принц решительно шагал к нам, и лицо у него было обеспокоенное. А ещё очень сильный,