Нежеланный брак - Катарина Маура

— Фэй, что случилось? — спрашивает Эрик с тревогой в голосе, нежно убирая волосы с ее лица, не подозревая, что своим прикосновением он лишь сильнее загоняет ее в состояние панической атаки.

Она пытается вдохнуть, но воздуха не хватает, слеза скатывается по ее щеке. Черт. Эта ситуация должна была стать для меня облегчением — поводом держать ее на расстоянии даже после свадьбы. Так почему же я делаю шаг к ней, заслоняя ее от него? Почему касаюсь ее лица, осторожно, как будто боюсь сломать?

— Я держу тебя, — шепчу я, контролируя голос, стараясь, чтобы он звучал мягко. Я осторожно запускаю пальцы в ее волосы и приподнимаю ее лицо, заставляя смотреть на меня. Она такая чертовски хрупкая и маленькая, словно может сломаться от одного прикосновения.

Ее взгляд встречается с моим, но она изо всех сил старается сфокусироваться, пытаясь взять себя в руки.

— Дыши, милая, — умоляю я, ощущая, как вина начинает разъедать меня изнутри. Я уже отравляю ее. Это из-за меня она в таком состоянии. Я должен был действовать осторожнее, но позволил гневу и обиде взять верх. — Ты в порядке, Фэй, — шепчу я, будто могу сделать это правдой, если буду повторять достаточно часто.

Ее дыхание становится ровнее, тело начинает расслабляться, пока она, наконец, не сосредотачивает на мне взгляд.

— Дион… — шепчет она, голос дрожит и ломается.

Я держу ее так, одной рукой нежно перебирая ее волосы, а другой поглаживая ее щеку, не отрывая взгляда от ее глаз, пока она, наконец, не делает глубокий вдох.

Эрик делает попытку подойти к ней, и я тут же притягиваю ее ближе, не желая отпускать. Не могу.

— Фэй, — произношу я, в голосе звучит сталь. — Ты сама ему расскажешь? Или это сделаю я?

Глава 5

Дион

Звуки ее рыданий наполняют спальню моего номера, каждый приглушенный всхлип — как нож в сердце. Я всегда знал, что однажды заставлю ее плакать, но не думал, что эти слезы так глубоко меня заденут.

Я смотрю на Фэй, сидящую на краю моей кровати. Ее безупречный макияж размазан, золотистая кожа побледнела на несколько оттенков. Ее синие глаза всегда были самыми красивыми, какие я когда-либо видел, но сейчас в них читаются только боль и вина.

Она снова проводит рукой по своим длинным темным волосам, еще больше растрепывая их. Я никогда не видел ее такой разбитой. Больно смотреть на нее, но я не могу отвести взгляд. Она потрясающе красива, даже сейчас. И, судя по всему, я не единственный, кто так считает.

Эрик, скорее всего, сейчас нервно расхаживает по гостиной моего номера, ожидая объяснений, которые она не хочет давать. Я не знаю, чего ожидал от нее, учитывая, что мы почти не разговариваем, но уж точно не того, что она будет встречаться с кем-то за несколько месяцев до нашей свадьбы.

Я делаю шаг к ней, и ее голова резко поднимается, заплаканные глаза встречаются с моими.

— Фэй, — тихо произношу я, чувствуя, как сердце сжимается при виде ее. Никогда раньше она не показывала мне столько чистых, неприкрытых эмоций.

Иронично, что в первый раз я вижу это из-за другого. Будто сама вселенная хочет напомнить мне, что я не заслуживаю даже ее слез, не говоря уже об улыбках — как будто я и без этого не знал. Еще более иронично, что я здесь только потому, что мой дом сейчас на ремонте в преддверии нашей свадьбы. Этот ремонт для нее. Вся эта ситуация вызывает у меня такую горечь, что меня едва не выворачивает наизнанку.

Я опускаюсь на колени перед ней, опираясь руками о кровать по обе стороны от ее бедер. Она нервно вздыхает, ее взгляд, полный сердечной боли, поднимается ко мне. Черт, если не быть осторожным, в ее глазах можно утонуть.

Еще одна слеза скатывается по ее щеке, и она зажмуривается. Я тяжело выдыхаю и тянусь к ней, замечая, как ее тело напрягается, когда я нежно касаюсь ее лица ладонью, большим пальцем стирая слезы.

— Посмотри на меня, — прошу я.

Она подчиняется, открывая передо мной всю свою уязвимость, всю боль.

— Дион, — шепчет она, голос дрожит и ломается. — Мне… мне так жаль.

Я другой рукой отодвигаю ее волосы с лица, не в силах сдержать желание прикоснуться к ней, утешить ее.

— Тебе не за что извиняться, — пытаюсь успокоить ее, но слова отдаются горечью на языке. — Мы еще не женаты, и наша помолвка далека от нормальной. Ты мне ничего не должна… пока.

Она тяжело вздыхает, из ее глаз срывается новая волна слез. У меня внутри все сжимается, и я поддаюсь инстинкту — осторожно запускаю руку в ее волосы и притягиваю ее к себе. Фэй ломается в моих объятиях, ее колени прижимаются к моим ребрам, а лицо прячется у меня на шее.

— Я… я должна была знать… — сквозь слезы всхлипывает она. Ее тело содрогается, она полностью теряет контроль над эмоциями, и я изо всех сил пытаюсь удержать ее от падения в эту пропасть.

Я держу ее, пока ее рыдания не становятся тише, дыхание — ровнее. Затем аккуратно обхватываю ее плечи и отстраняю, заставляя снова сесть прямо. Я должен смотреть ей в глаза, даже если часть меня хочет продолжать держать ее в своих объятиях.

— Как долго это продолжается? — задаю вопрос, который не могу больше сдерживать. Ее ответ ничего не изменит, но мне нужно знать. Почему — сам не уверен.

Фэй вздрагивает и отводит взгляд, словно не может смотреть мне в глаза.

— Все не так, как ты думаешь, — шепчет она, ее голос дрожит. Она обхватывает себя руками, и у меня внутри что-то шевелится, но злость никуда не уходит.

— Не так, как я думаю? — эхом повторяю я. — То есть ты не встречаешься с одним из юристов моей семьи? — Я больше не так близок с Эриком, как раньше, но когда-то мы были друзьями.

Ее губы приоткрываются, готовые ответить, и мой взгляд тут же опускается на ее рот. Одна только мысль о том, что Эрик мог целовать эти красивые, пухлые губы, которых я сам ни разу не касался… Черт. Почему, черт возьми, это должен быть именно тот, кого я знаю?

— Твой отец в курсе? — спрашиваю я, чувствуя неприятный холодок вдоль позвоночника. Как это вообще произошло за моей спиной? Я, возможно, и не знаю Фэй так хорошо, как следовало