Любовь, которую ты вспомнишь - Рина Сивая

Нет, жить вместе оказалось куда сложнее, чем бегать за ручку по столице Каталонии. Мы не сходились во взглядах на многие вопросы, порой споря до хрипоты, а порой – откровенно ругаясь. Но стоило мне закрыться в своей комнате и остыть, пока Ди остывал на кухне или в гостиной, как я понимала: не могу без него.

Каждую минуту, проведенную вдали, я думала лишь о том, как бы поскорее попасть в капкан любимых рук и глаз. На работе только и делала, что проверяла телефон на наличие новых сообщений от Ди, хоть и понимала, что он тоже занят делами.

Сеньор Солер занимался инвестициями и искал партнеров среди местных бизнесменов. Не знаю, удачно или нет, я не лезла в его дела, но Диего всегда предупреждал, когда отправлялся на встречу. А потому, в каком настроении он возвращался, можно было понять, удачно прошли переговоры или нет.

Тем вечером Ди был хмур, поэтому я сразу поняла, что у него что-то случилось. Но когда я прямо спросила об этом, получила совсем не тот ответ, который ожидала.

– Хочу, чтобы ты переехала ко мне. В Барселону, – серьезно заговорил Ди, глядя мне в глаза. Если бы не акцент, усиливающийся, когда Диего нервничал, я бы ни за что не догадалась, что поднятая тема заставляла его чувствовать себя неуютно, ведь ни взглядом, ни жестом, ни выражением лица Солер не выражал своего беспокойства. – Я понимаю, что у тебя здесь работа и семья, но… Ты можешь работать, если хочешь. Мы найдем тебе место или дело, которым тебе понравится заниматься. А можешь вообще ничего не делать, у меня достаточно денег, чтобы обеспечивать нашу семью. Твои родители и сестра смогут приезжать к нам в любое время, если нужны будут билеты – я все устрою.

Я могла только сидеть и хлопать глазами, не в силах унять сошедшее с ума сердце. Ди сказал «нашу семью» так, словно уже все решил. А ведь мы еще не обсуждали ничего!

Я даже с собой ничего не обсуждала – боялась строить воздушные замки, которые потом похоронят меня под собой. Поэтому сейчас терялась и от прозвучавших слов, и от чувств, которые они вызывали.

Я бы хотела идти по жизни рука об руку с Ди. Ни секунды не сомневалась, что он – тот самый мужчина, за которым я буду как за каменной стеной. Что рядом с ним мне будет хорошо даже тогда, когда будет казаться, что все плохо, потому что настоящее «плохо» – это без него. Но когда я хотела в этом признаться, перед глазами вставали лица мамы и папы, задорная улыбка сестры. Я понимала, что оставлю их здесь, в тысячах километров, и видеться раз в неделю, как сейчас, мы уже не сможем. Никаких посиделок за столом на кухне, никаких ночных звонков из-за разницы во времени, никакой внезапно обнаруженной на пороге Лерки с ее убийственным «а я тут подумала…». Я потеряю не просто кусок своей жизни – я потеряю часть себя, оставлю тут. И может ли один мужчина, пусть и любимый мной до безумия, заменить мне сразу трех близких людей?

Диего ничего не спрашивал. Он всегда был умнее меня, поэтому я даже не сомневалась, что он прекрасно понимал все мои сомнения, и знал, насколько сложным для меня будет решение переехать к нему. Но он продолжал смотреть на меня с застывшим вопросом в глазах, а я, несмотря на недавний разговор с матерью, не смогла сказать простое «да».

Мне все еще было страшно. Страшно, что мы разбежимся, что перегорим, что пересытимся друг другом. И одно дело, если это произойдет здесь – в городе, где все знакомо, где у меня есть друзья и близкие. И совсем другое, если расставание застанет меня на чужой земле. Что я буду тогда делать? Стыдливо возвращаться к родителям?

– Ди… это так неожиданно, – смутившись, я отвернулась. Неожиданно, ну-ну. Жить с мужиком-иностранцем месяц и вдруг неожиданно получить предложение продолжить все в другом месте. – Я… можно мне подумать?

Диего кивнул, все еще сохраняя собранное выражение лица. Если мои слова его чем-то задели, он не подал вида.

– Es justo [Справедливо (исп.)]. – Еще раз кивнув, Ди зачесал пятерней волосы – еще один жест, выдающий его волнение. – Мне нужно вернуться в Барселону, возникли срочные дела. У меня самолет через несколько часов.

Сказать, что это сообщение меня раздавило – ничего не сказать. Я могла только сидеть и смотреть, как Диего собирал оставшиеся вещи вроде ноутбука, зарядки и документов и укладывал это все в уже наполненный чемодан. Его я тоже заметила только сейчас, настолько поглощена была видом хмурого мужчины. Умом я понимала, что рано или поздно Ди придется уехать, но всегда думала, что он сообщит об этом заранее и у меня будет время подготовиться.

Я надеялась, что в моем распоряжении окажется хотя бы пара часов, чтобы осмыслить, посоветоваться, решиться на что-то. Но мне не предоставили и пары минут, ведь стоило Диего закончить сборы, как на его телефон пришло уведомление о прибывшем такси. Ди быстро смахнул его и опустился передо мной, взяв заледеневшие ладошки в свои руки.

– Примерно через месяц у меня подписание контракта, – сообщил он, грея мои пальцы своими. – Я приеду, Ана. Дождешься?

Мог бы и не спрашивать. Но вместо ответа я повисла на его шее, сглатывая накатившие слезы. Осознание его отъезда обрушилось на меня разом, придавив точно упавшая кирпичная стена.

– Можно проводить тебя в аэропорт? – спросила шепотом, боясь, что он откажет.

Но Ди просто встал и потянул меня к двери. Я еще не успела переодеться, вернувшись с работы, так что и собираться не пришлось. А всю дорогу до воздушной гавани Диего прижимал меня к себе, целуя в макушку, пока я заливала тихими слезами его рубашку.

Я проводила его до чистой зоны. Ди долго целовал меня и шептал по-испански, что будет скучать каждую минуту. Напоминал, что очень скоро вернется, и мне нужно только потерпеть. Я кивала, не в силах ответить что-то из-за кома в горле.

А когда белоснежный самолет оторвался от земли, унося мое сердце в солнечную Барселону, поняла одну простую вещь.

Диего дал мне месяц на принятие решения. А мне хватило двух минут без него, чтобы все обдумать.

Глава 8.

Заявление на увольнение я написала следующим утром. Вечером сообщила о своем