Светлый пепел луны. Книга 1 - Тэнло Вэйчжи

комнату, задул угли в жаровне. После замужества Е Сиу служанки перестали ждать ее указаний в соседней комнате, поэтому, поеживаясь от холода, Ли Сусу сама выскользнула из-под одеяла и побежала закрывать окно. Возвращаясь, она заметила, что с юношей у ее постели что-то не так: Таньтай Цзинь тяжело дышал и дрожал всем телом. Она взяла лампу и присела рядом. Обычно бледное лицо теперь пылало, лоб покрылся испариной, а зубы выбивали дробь. Она испугалась: юный демон не должен умереть! Ведь она все еще не выполнила предначертанного, злые кости целы, и если он покинет это мир сейчас, то возродится демоном и мирам совершенствующихся и небожителей останется только ждать печального исхода. Поколебавшись мгновение, она прикоснулась пальцами к его лбу. Так и есть, лихорадка! Он горит изнутри!

Она отдернула руку. Кто бы мог подумать, что пятьсот лет назад юный злыдень был таким слабаком? Пусть себе болеет и получает травмы, но не смеет умирать! Ее миссия не закончится вот так.

Сусу схватила чашку со стола и, выбежав на улицу, набрала в нее хрустящего снега. Как же холодно! Она выдохнула и поежилась. Не медля больше ни минуты, девушка нашла какое-то платье, разорвала его на лоскуты и, завернув снежный ком в ткань, приложила ко лбу юноши. Заметив, как дрожит его тело под тонким одеялом, Сусу сняла перину с кровати, укрыла больного и, скрестив ноги, с несчастным видом уселась рядом.

Хочется убить, да нельзя, нужно спасти. Вдобавок ее саму знобит после того, как выскочила посреди ночи на улицу… Сусу все еще не приспособилась к хрупкому смертному телу и не понимала, насколько оно уязвимо. Наконец догадавшись набросить на себя теплую накидку, она согрелась.

Ли Сусу ухаживала за больным всю ночь. Меняла снежный компресс и обтирала лицо влажной салфеткой, чтобы сбить жар. К утру она и сама почувствовала себя полностью обессиленной. Как так вышло?! Ведь она собиралась просто больше его не бить.

Таньтай Цзиню казалось, что он умирает. Все кости ломило, его бросало то в жар, то в холод. Он закрыл глаза и снова провалился в огненную тьму. Никто не хочет умирать молодым! Он знал, что надо проснуться, и попытался открыть глаза, но веки налились тяжестью в тысячу цзиней[20].

Он из последних сил боролся с болезнью, а когда уже готов был сдаться, чьи-то нежные пальцы коснулись его лба. От прохладного прикосновения ледяного компресса ресницы юноши затрепетали. Совсем скоро его лоб остыл, а тело согрелось. В темном уюте зимней ночи он почувствовал слабый девичий запах и тут же подумал, что ему это только померещилось.

Светало. Измученный лихорадкой Таньтай Цзинь наконец забылся крепким сном. Сусу осторожно сняла мокрую от талого снега тряпицу с его лба и удовлетворенно отметила, что жар спал. Теперь и она может позволить себе отдохнуть. Девушка упала на кровать и, обняв одеяло, крепко уснула.

В час восхода, когда покои окрасились нежным утренним светом, пугливая Чунь Тао тихонечко приподняла прикроватный полог и замерла в ожидании пробуждения госпожи.

Прислуга Е Сиу до смерти боялась потревожить ее покой: спросонья она ужасно сердилась и раздражалась. За дверями хозяйских комнат давно передавалась шепотом страшная история о том, как однажды любимая дочь генерала Е влепила не вовремя разбудившей ее служанке тридцать пощечин! И именно Чунь Тао, как самой юной и наивной, всегда доставалась эта тягостная повинность.

Дрожа от страха, девушка едва слышно позвала госпожу, и сердце ее ушло в пятки. Вопреки ожиданиям, любимая дочь семьи Е проснулась в хорошем расположении духа. Пока служанка торопливо одевала хозяйку, та спокойно сидела на кровати, затем протерла глаза и сладко зевнула. Ее волосы растрепались и рассыпались по плечам легкими, воздушными прядками, лицо после сна розовело нежным румянцем, и Чунь Тао невольно залюбовалась своей госпожой: «Ну до чего же она прелестна!»

На душе у служанки вдруг стало спокойно и радостно, а страх совершенно улетучился.

После бессонной ночи Сусу чувствовала себя немного усталой. Опустив взгляд, она поняла, что тюфяк с пола убран, а сам Таньтай Цзинь уже ушел.

Служанка Сиси ждала снаружи и, поприветствовав, доложила:

— Старшая госпожа и генерал Е ждут вас к завтраку.

Сусу кивнула.

За утренней трапезой собралась вся большая семья. Осторожно осмотревшись, Сусу заметила, что Таньтай Цзиня здесь нет. Подумав, что за ним надо бы приглядывать повнимательнее, она тихо осведомилась, где же ее супруг.

— Госпожа запамятовала: по вашему распоряжению он ест со слугами! — пояснила Чунь Тао.

Сусу округлила глаза: «Вот как! Неожиданно!»

Пока все ели, она продолжала исподволь рассматривать членов семьи Е. Бабушка сидела во главе стола рядом с мужественным, серьезным человеком. Судя по всему, это был отец Е Сиу — генерал Е Сяо. В этом году ему исполнилось тридцать восемь. Суровое лицо мужчины украшала густая борода и насупленные брови. Выглядел он очень внушительно. После смерти единственной законной супруги генерал так и не женился: говорил, что те, кто сражается на поле боя, рискуют каждую секунду, а поскольку он не знает, когда его тело обернут в конскую шкуру, то и вторую жену брать не стоит, чтобы не напугать ее своей смертью.

Красиво сказано, но на деле генерал Е имел трех наложниц, и все они сейчас сидели за столом. Каждая из них подарила генералу детей: трех дочерей и четырех сыновей.

Сиу была ребенком главной и единственной законной жены, а вот все остальные отпрыски — от наложниц, только второй сын был самого недостойного происхождения. Старшего и третьего сына родила Лянь, ставшая наложницей в совсем юном возрасте. На вид ничем не примечательная и скромная, эта женщина, как мать старшего сына, пользовалась большими привилегиями: бабушка доверяла ей управление делами дома.

Зато наложницу Ду старая госпожа недолюбливала. Лисьи глаза и суетливое поведение этой женщины выдавали ее низкое происхождение. Она была матерью второй дочери, Е Ланьинь, и одевалась ярче всех.

И последней Сусу принялась разглядывать наложницу Юнь — мать Е Бинчан и четвертого сына. В сравнении с двумя другими женщинами она казалась нежнее и изящнее. Даже с простой прической и в скромной одежде наложница Юнь выглядела пленительной и изысканной, словно лотос на водной глади, и явно превосходила соперниц по темпераменту. Неудивительно, что она пользовалась особой благосклонностью генерала. Просто глядя на мать, Сусу могла представить, насколько красива ее дочь.

«Большая генеральская семья за щедрым столом…»

Сусу с презрением отнеслась к такому числу наложниц. В мирах совершенствующихся и небожителей не было понятия многобрачия: каждый выбирал